|
Скачать 83.78 Kb.
|
Содержание
Данные об операциях в ФГУ "НИИТ и ИО" за 2006-2008гг.Трансплантация органов |
ПОСМЕРТНОЕ ДОНОРСТВО В РОССИИ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ Текст: Екатерина Меньшикова К трансплантологии – одной из самых перспективных наук, спасающей десятки жизней в год, - в России относятся неоднозначно. В нашем обществе до сих пор считают пересадку органов от мертвого человека живому актом безнравственным и почти вандальским. В то время как на Западе эти операции – вполне обычное дело. Ситуацию ухудшают спекуляции в прессе, запугивающие население страшилками о «черных трансплантологах», врачах-убийцах и т.д. В СМИ показывают граждан, возмущенных тем, что у их родственников после смерти забрали органы. После ряда судебных скандалов количество операций сократилось до минимума, при этом список нуждающихся в донорских органах непрерывно растет. Возможен ли сегодня в России «черный рынок» органов? И какова правовая сторона вопроса? В России до сих пор ни в одном медицинском ВУЗе не готовят специалистов-трансплантологов. В стране всего один координационных донорский центр, тогда как в США их десятки. Больше всего операций по пересадке органов делается, как ни странно, в Испании, которая когда-то занимала последнее место в мире. Там существует государственная программа донорства. У нас же до сих пор остается нерешенным ключевой вопрос – об этичности трансплантации и о юридическом урегулировании возникающих проблем. На данный момент в стране действует закон1, предусматривающий презумпцию согласия на посмертное изъятие органов и тканей из организма донора. При этом согласие родственников не требуется. У представителей учреждения здравоохранения, где производится забор органов, есть преимущественное право на решение вопроса о донорстве. Закон не предписывает им спрашивать разрешения у родственников умершего. Ткани могут быть изъяты у трупа, если существуют бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей. Срок жизнеспособности органов крайне непродолжителен, что создает необходимость как можно более быстрого принятия решения об их изъятии для пересадки. С другой стороны, в соответствии с законом «О погребении и похоронном деле»2, человек имеет право на волеизъявление о достойном отношении к своему телу после смерти, выраженное устно в присутствии свидетелей или письменно. Человек имеет право выразить несогласие на проведение патологоанатомического вскрытия, на изъятие внутренних органов и тканей. Иными словами, существует еще и презумпция несогласия. Положения этих двух законов по-разному интерпретируют один и тот же вопрос – правомерность изъятия тканей и органов у трупа. Это привело к тому, что среди медицинских учреждений, производящих забор трансплантатов, нет единого мнения, поэтому часто единственным средством решения этого противоречия служит мнение руководителя учреждения. Скандальную огласку несколько лет назад получил случай в 20-й городской клинической больнице Москвы. Врачи клиники были обвинены в том, что пытались забрать почку у еще живого пациента. Скандал вышел далеко за пределы больницы и привел к значительному сокращению количества операций по всей стране. С тех пор российские трансплантологи пытаются реабилитироваться в глазах общественности и вернуться в привычный ритм работы, разрушенный рядом судебных дел, однако вернуть утраченную репутацию не так просто. Вокруг трансплантологии расплодилось множество мифов. Одним из самых стойких является миф о существовании в нашей стране так называемого «черного» рынка донорских органов, добываемых страшными зверствами врачей - потрошителей в подвалах московских клиник. Якобы у здоровых людей изымаются органы с целью продажи состоятельным пациентам, не желающим ждать своей очереди долгие годы. Специалисты, однако, легко опровергают эти байки, указывая на их абсурдность и полную несостоятельность. По их словам, провести подпольно кражу органов, а уж тем более, трансплантировать их реципиенту так, чтобы об этом никто не узнал, просто невозможно. Орган – это не вещь, которую можно запросто купить, назначив цену, потому что нельзя пересадить любой орган любому человеку, сколько бы он ни заплатил. Весь цикл лечения с помощью пересадки тканей – это колоссально трудоемкий процесс, в который вовлечены десятки врачей, дорогостоящая аппаратура, лучшее операционное оснащение. На первом этапе идет компьютерный подбор тканевых антигенов. Совместимость органов реципиента и донорских органов должна быть близка к идеальной, в том числе и по размерам. Это залог успеха операции, иначе орган функционирует недолго и отторгается. Кроме того, существует единый лист ожидающих операции, он централизованный, а потому передвинуть кого-то в очереди не представляется возможным. В лист ожидания занесены пациенты, уже обследованные и подготовленные к возможной операции: в случае нахождения подходящего органа, человек сможет лечь на операционный стол в ближайшие 2-3 часа. Сама операция длится в среднем 4 часа, с участием трех бригад трансплантологов по 3-4 врача из разных медучреждений и около 17 человек среднего медперсонала. До и после операции пациент находится под постоянным наблюдением еще многих врачей разных специальностей. Для послеоперационного выхаживания больного используется мощный реанимационный центр, экспресс-лаборатория, диагностическое оборудование, дорогостоящие медикаменты, с помощью которых врачи смогут контролировать процесс приживания тканей. Провести эту сложнейшую работу подпольно просто нереально, для этого нужно создать мощную преступную банду, численностью несколько десятков человек, которая к тому же сможет действовать постоянно и не обнаружить себя. Не менее трудоемкая задача, предшествующая трансплантации, – грамотное изъятие органов у трупа. К этой процедуре также подключены десятки специалистов и высокотехнологичное оборудование. Основанием для изъятия органов служит диагноз «смерть мозга», который ставится по прошествии определенного времени. По инструкции существует период наблюдения – 6 часов в обычной ситуации и до 36 часов в случае интоксикации. Если человек жив, за это время он с большой долей вероятности обнаружит признаки жизни, если же мертв, то по истечении положенного времени констатируется смерть мозга и оформляется соответствующий документ в присутствии судебного медэксперта. Только после этого возможна операция забора органов, длящаяся 2-3 часа. Как и для пересадки, для забора органов нужны хорошо оборудованная операционная, специальные материалы, технологии по типированию органов и слаженный коллектив квалифицированных специалистов. Каждый изъятый орган получает свой «паспорт», без которого его не примет для трансплантации ни одна клиника. Чтобы существовал «черный рынок» донорских органов, - считают эксперты, - нужно, чтобы для начала развился «белый», легальный рынок, в котором можно было бы спрятать «черный», но его фактически нет в России. Если бы трансплантации делались ежедневно, в большом количестве и приносили большие прибыли, тогда в подпольном донорском рынке был бы какой-то смысл. На данный момент в России настолько узкий круг квалифицированных специалистов – трансплантологов, что они все знают друг друга в лицо. По словам сотрудников ГУБОП, сегодня в нашей стране нет условий для организации и поставки на поток незаконной продажи органов. Правда, единичные случаи преступлений не исключены. Например, кого-то отправляют за границу под видом устройства на работу, а на самом деле, для изъятия органов. Отследить это крайне тяжело, подобные преступления недоказуемы. Как объясняют юристы, сложность состоит даже не в квалификации преступных действий, а в сборе доказательной базы и своевременности возбуждения уголовного дела. Несмотря на большой общественный резонанс, РПЦ поддерживает трансплантацию донорских органов тяжело больным людям, а общественные деятели уверены, что правильное отношение к пересадке органов нужно воспитывать в людях с детства, объясняя им со страниц СМИ, в школах и институтах, что такое донорство, как оно происходит и для чего нужно. Несмотря на то, что уже давно ведутся работы по созданию искусственных и клонированных органов, изыскиваются способы пересадки людям органов животных, главным источником донорских тканей еще долгое время будут умершие люди. Искусственно созданный орган не равноценен живому. Вопреки распространенному заблуждению, жертвы автокатастроф редко становятся донорами. Серьезное ДТП зачастую сопровождается сильным повреждением внутренних органов, и они становятся непригодны для трансплантации. Чаще всего органы изымают у людей, погибших в результате черепно-мозговых травм, инсультов, аневризмы сосудов головного мозга. По официальным подсчетам, в одной только Москве ежегодно появляются 200 новых пациентов, нуждающихся в пересадке печени. А число операций не превышает 30-35 в год (1/6 от необходимого количества). Примерно та же картина по пересадке сердца. Наиболее часты операции по пересадке почек: их в стране делается около 100-110 в год. Несмотря на постепенный рост этих показателей, Россия остается одной из самых отсталых стран в области трансплантологии. Даже в Португалии, население которой не превышает численность нашей столицы, ежегодно выполняется в 10-15 раз больше операций, чем в России. Из-за дефицита донорских органов до операции доживают лишь 30% пациентов из листа ожидания. Дефицит этот искусственный, потому что доноров достаточно, причем многие из них способны спасти жизнь пятерым пациентам, отдав сердце, печень, легкие и две почки. Однако из-за негативного отношения в обществе к изъятию органов у трупов, родственники умерших настаивают на том, чтобы похоронить тело в целости, лишая живых шанса на спасение. Да и врачам проще спокойно похоронить труп, чем взяв на себя ответственность и проведя сложнейшую работу по изъятию органов и трансплантации, потом доказывать в суде, что все было легально, и никто никого не убивал. А за потерю потенциального донора у нас не наказывают, в отличие от западных стран, где понимают, насколько экономически выгодно развитие трансплантологии. Ведь как бы ни была дорогостояща операция по пересадке органа, годичная комплексная терапия пациента обходится значительно дороже. Поэтому лучше один раз сделать трансплантацию, после которой человек вернется к нормальной жизни, чем продержать его несколько лет на больничной койке. Как правило, больший процент в листе ожидания на пересадку того или иного органа – это молодые социально активные и работоспособные люди в возрасте от 18 до 40 лет. Именно поэтому вопрос своевременной помощи настолько важен. Конечно, большой проблемой остается неравномерность получения квалифицированной медпомощи в различных регионах страны. Не секрет, что пока дорогостоящее лечение доступно в основном москвичам. Для них постановка в лист ожидания, обследование и операция бесплатны. Остальных граждан лечат по квотам и направлениям, в случае неполучения которых они вынуждены лечиться терапевтически у себя на местах, дожидаясь ухудшения и гибели. Особо отчаявшиеся больные готовы пойти на все, в том числе, заключить сделку о покупке органа с виртуальными аферистами. Сетевых ресурсов, организующих торговлю человеческими органами, как горячими пирожками, предостаточно. Объявления на таких «биржах» составлены в лучших традициях черного анекдота: «Продам почку, 3 000 долларов. Срочно!», «Продается печень, 3 000 евро. Самовырез». Сложно поверить, что находятся люди, готовые откликнуться на подобные призывы, однако сообщения постоянно обновляются, форумы активно функционируют, а значит, организаторы «ярмарки» имеют не только спрос, но и немалый доход. До реальной продажи органов дело, естественно, не доходит. Получив аванс за печень, легкое или почку, мошенники просто скрываются, а через некоторое время под новым именем начинают поиски следующего доверчивого покупателя. ПРИЛОЖЕНИЕ ^
^
1 Закон РФ №4180-1 от 22.12.1992г., редакция от 09.02.2007г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека», статья №8. 2 Федеральный Закон РФ от 12.01.1996, редакция от 30.06.2003г., статья №5. |