Интегративные механизмы взаимодействия церебральных структур на моделях очаговых изменений в головном мозге и при воздействии магнитного поля 03. 03. 01 физиология
|
|
Скачать 0.83 Mb.
|
Тесты для оценки лобной дисфункции (FAB) [Dubois B. et al., 2000]: предназначена для скрининга деменций с преимущественным поражением лобных долей или подкорковых церебральных структур. Изучались концептуализация, беглость речи, динамический праксис, простая реакция выбора, усложненная реакция выбора.Исследование объема кратковременной слухо – речевой памяти - тест «10 слов» [Лурия А.Р., 1973]. Повторение (воспроизведение) цифр (субтест Векслеровской шкалы интеллекта). Тест на внимание и кратковременную память. Необходимо повторить называемые ряды цифр, в прямом и, затем, в обратном порядке. Балл по каждому из заданий равен числу правильно повторенных цифр, максимальный балл соответствует правильному повторению всего ряда цифр. ^ Статистическую обработку данных проводили с использованием статистического пакета программ “Statistica 6.0 for Windows”, применяли параметрические и непараметрические методы математической статистики с использованием критерия Стьюдента, критериев Манна-Уитни и Вилкоксона. Для сравнения групп по качественным признакам использовали таблицы сопряженности с расчетом критерия χ2. Для выявления взаимосвязей между количественными признаками рассчитывали коэффициент корреляции Пирсона (r).^ 1. Системные показатели функционального состояния полушарий головного мозга и интеллектуально-личностных особенностей здоровых лиц и на модели динамики эпилептического процесса. Исследовали здоровых лиц (42 чел.) и больных с генерализованной эпилепсией (ГЭ) - 58 чел, вторично-генерализованной эпилепсией ( ВГЭ) - 40 (табл.1), возраст от 18 до 38 лет. С использованием ЭЭГ и метода пространственной синхронизации корковых биопотенциалов (ПСКБ) была выявлена нейродинамика изменения функциональной активности коры полушарий головного мозга при эпилептических очагах в сопоставлении со здоровым мозгом, и далее, - по мере нарастания динамики эпилептического процесса у больных с генерализованными (так и вторично-генерализованными) судорожными эпилептическими припадками. По мере утяжеления заболевания выявлялась тенденция к общему повышению ПСКБ. Локальные особенности ПСКБ и характер ее межполушарной асимметрии также зависели от тяжести заболевания. Общий уровень ПСКБ у больных по сравнению с испытуемыми контрольной группы был выше (Табл.1); он повышался по мере утяжеления заболевания. Максимальное повышение ПСКБ наблюдалось, главным образом, в левом полушарии; в начале заболевания – в теменных и затылочных ее областях, а по мере утяжеления процесса – охватывало центральные и далее лобные области.
Таблица 1.Общий уровень синхронности и Кас у больных ГЭ, ВГЭ и в норме (М + m) Характерное для эпилепсии усиление левополушарного доминирования ПСКБ в начале происходило за счет МпКК, а по мере прогрессирования – за счет МпКК, так и ВпКК. Таким образом, полученные данные позволили считать левое полушарие ведущим в генезе генерализованных судорожных припадков. Регуляторные изменения эпилептогенеза в сторону его усиления характеризуются повышением функциональной активности в левой гемисфере, особенно в передних ее отделах. Это подтверждали сравнение функционального состояния корковых структур по данным ПСКБ и внутри- и межполушарных КК в пред- и послеприступный период. В период до припадка возрастало ПСКБ, возрастало доминирование ВпКК, возрастало МПКК левого полушария в лобных и центральных отделах, в период после приступа снижалось ПСКБ за счет МпК левого полушария. Межполушарная асимметрия ПСКБ (Кас) выявила достоверные различия в группе больных эпиелпсией и здоровых (Табл.1). У 85% больных Кас превышал 0.87, а в визуальной ЭЭГ при этом отсутствовала эпилептическая активность. В качестве показателя, отражающего оценить степень усиления эпилептической активности были исследованы топографические карты распределения спектральной мощности в медленноволновом диапазоне (от 0.5 до 7.25 Гц), который как ранее было показано [Селицкий Г.В., 1990] отражает высокую степень генерализации у больных с абсансной формой эпилепсии. В нашей работе было получено, что у больных с вторично генерализованной эпилепсией в очагом в левом или правом полушарии головного мозга и в группе с генерализованной эпилепсией усредненные данные топографических карт, отражающих разницу (гипервентиляция-фон) спектральной мощности в медленноволновом диапазоне (0.5 - 7.25 Гц) имеют совершенно различную (p < 0.05) топографическую картину. Однонаправленное повышение спектральной мощности и площади е увеличения в медленноволновом диапазоне (ППСМ) под влиянием гипервентиляции отмечали при нарастании тяжести эпилепсии, что рассматривалось как усиление процессов генерализации эпилептической активности. Генерализованная форма и вторично генерализованная формы с левополушарным очагом характеризуются преобладанием пространственной плотности спектральной мощности корковых биопотенциалов в медленноволновом диапазоне в структурах левого полушария, и вторично генерализованная с правополушарным очагом – в структурах правого. Исследование эпилептических очагов в предпароксизмальный и постпароксизмальный периоды выявило триггирующую роль левого полушария. Нами показано, что триггирующий эпилептогенез левополушарный механизм связан с заднелобными, центральными и височными корковыми областями. Управляющим воздействием на этот механизм служит активность эпилептического очага. При левосторонней латерализации очага он «включается» непосредственно, при генерализованной эпилепсии и правосторонней латерализации очага связь с триггирующим механизмом происходит опосредованно через вторичный очаг. Предполагается двойственная роль левополушарного триггирующего механизма: а) «включение», а также «выключение» процессов генерализации эпилептической активности; б) воздействие на уровни функционирования эпилептических систем. Выявлена нейродинамическая связь лобных областей правого полушария с механизмом торможения эпилептогенеза. Представляют интерес данные о более низком уровне эмоционально- личностных расстройств по шкале СМИЛ (Рис. 1) у больных с генерализованной по сравнению с вторично-генерализованной эпилепсией и практически недостоверные различия по ряду шкал с группой здоровых испытуемых. Это свидетельствует о том, что корковый уровень регуляции эмоционально-личностных расстройств подвержен большему воздействию эпилептогенной системы, чем при генерализованной эпилепсии.  Рис. 1. Средние показатели теста СМИЛ (в баллах) эмоционально-личностных особенностей больных и здоровых: ВГЭ (1-с ЛП очагом, 2 –с ПП очагом), 3 - с генерализованной эпилепсией, 4 - здоровых. Шкалы: 1-шкала ипохондрии, 2 – депрессии, 3 –истерии, 4- психастении, 5- психопатии, 6 – тревожности, 7 – аутизма, 8– гипомании. Однако уровень когнитивных расстройств в группе генерализованной и вторично генерализованной эпилепсии изменялся по мере нарастания болезни: ухудшалось выполнение заданий (достоверность различий между группами и с группой здоровых испытуемых ─ p<0.05 по критерию Стьюдента) по тестам, анализирующим память, внимание, мышление, нейродинамику психических процессов. В наиболее тяжелых случаях отмечали торможение психической деятельности, дефект в обобщении и планировании при решении задач, т.е. по мере прогрессирования эпилепсии повышается когнитивная лобная дефицитарность. Таким образом, длительное включение в эпилептический процесс переднелобных областей левого полушария приводит к истощению задействованных областей в реализации интегративных управляющих влияний на когнитивную деятельность. ^ Функциональные взаимодействия лобных и теменных областей Исследовали группу здоровых – 17 чел. (от 18 до 34 лет), а также больных эпилепсией (вторично-генерализованной) (от 16 до 34 лет и длительностью заболевания от 2 до 19 лет). Было сформировано 4 группы больных (правшей): I - с очагом в правой лобной области (11 чел.); П - с очагом в левой теменной области (8 чел.); Ш - с очагом в левой лобной области (10 чел.); IY - с очагом в правой теменной области (9 чел.), Анализировали функциональные диагональные взаимодействия полушарий при переработке различной информации у больных с эпилепсией с различной локализацией и латерализацией эпилептического очага. Психологическое обследование включало: 1) компьютерный тест СМИЛ, оценивающий личность по основным психиатрическим шкалам (депрессии, ипохондрии, истерии, психастении, психопатии, тревожности, аутизма, гипомании); 2) тест Спилбергера на личностную и ситуативную тревогу; 3) комплексную нейропсихологическую оценку; 4) 12 психологических тестов, определяющих степень нарушения высших психических функций. По мнению Т.А. Доброхотовой [2001], в рамках одной нозологической формы можно различать две эпилепсии - "левополушарную" и "правополушарную", которые имеют определенные клинические проявления. Однако, мы встретились с перемещением стороны эпилептогенно манифестирующего полушария, чаще всего при расположении эпилептического очагa, в лобных или теменных областях. Так, при наличии очагов правополушарной лобной локализации в некоторых случаях выявляли и особенности, свойственные левополушарным очагам с теменной локализацией. Эти картины касались клинических характеристик пароксизмов, эффективности назначаемых препаратов, изменения высших функций мозга. Таким образом, при наличии клинических и четких биоэлектрических данных, указывающих на заинтересованность переднелобной области справа наблюдался функциональный перекрест: картина пароксизма и психологический анализ выявляли заинтересованность и левой гемисферы, а точнее - ее теменной области. I группа характеризовалась повышением настроения, эмоциональной лабильностью, некритичностью к своему состоянию, речевым многословием, демонстративностью, агрессивностью. Незначительная социальная дезадаптация, конфликтность выявлялись и по СМИЛ (Рис. 2) (6 и 8 шкала), а также снижение тревожности (7 шкала) и по тесту Спилбергера до 38 баллов. У 4 из 11 больных в анамнезе отмечались суицидальные попытки, связанные с резкими приступами депрессии (снижение функций правой лобной области), однако, кроме того, отмечалось ухудшение выполнения пространственных тестов, объясняется снижением психологических функций теменных областей левого полушария, связанных с пространственным анализом и синтезом. Таким образом, в характеристике I-й группы наблюдались нарушения функции правой лобной области, а также левой теменной. Усредненные данные по I группе больных (p< 0.05) по фоновой регистрации спектральной мощности выявили высокие уровни в дельта-диапазоне как в передне-лобной области правого полушария, так и в теменной левого. Между этими областями по дельта-диапазону определялась и высокая когерентность. Усредненные данные (р<0.05) по спектральной мощности и когерентности по отдельным больным (4 пациента) позволили отметить тенденцию к формированию зоны повышения низкочастотной спектральной мощности (дельта- и тета-диапазоны) также и в теменной области правого полушария. Таким образом, учитывая корреляцию изменения биоэлектрических процессов в лобных областях правого полушария и теменных левого можно интерпретировать как функциональное взаимодействие. У больных II гр. предпароксизмальные проявления, а также начало развития приступа локализовалось в правом полушарии. В характеристике эмоционально-личностной сферы этой группы больных выявлено снижение настроения, астеничность, безинициативность, повышенная критичность, замедленность движений, скудная речь. В профиле СМИЛ выявили повышение депрессии (2 шкала) и тревожности (7) при одновременном нарастании показателей истерии (3) и аутизма, конфликтности ( 8). По тесту Спилбергера отмечалось повышение личностной тревоги до 62 баллов. Значит, сочетание "правополушарных" и "левополушарных" свойств личности, выявленным и по батарее других тестов, было характерно для больных II группы. Усредненные по II гр. больных данные (р<0.05) по спектральной мощности в дельта-диапазоне показали ее нарастание в теменной области левого полушария и в меньшей степени - в лобной правого. Когерентный анализ во II группе больных подтверждал схожесть процессов в дельта - диапазоне этих областей. В большинстве случаев в задне-лобной и центральной областях левого полушария также отмечали повышение спектральной мощности и когерентности в низко-частотном диапазоне по усредненным данным (р<0.05) отдельных больных. Таким образом, кроме выявленного межполушарного взаимодействия - левые теменные области» и правые лобные, регистрировалась активность в левых задне- лобных и центральных областях, которые рассматриваются как триггирующие эпилептогенез. В III гр. характеристики пароксизмальных проявлений и данные психологического анализа свидетельствовали о заинтересованности в эпилептическом процессе и теменных областей правого полушария. В структуре психических функций отмечалось нарушение динамики протекания процессов: выраженное нарушение внимания, ошибки в решении вербально-логических задач, запоминание, снижение мышления и обобщения и др. (всего по 12 тестам). Выявленная группа симптомов свидетельствовала о локализации очага в правой передне-лобной области. О функциональном вовлечении теменной областей правого полушария судили по снижению показателям пространственно-образного мышления и пространственной ориентировки. Анализ по Ш группе больных усредненных данных (р<0.05) спектральной мощности способствовал выделению топографически более обширных зон ее повышения (в сопоставлении с I и II группами) по дельта-диапазону, особенно в левом полушарии. Усредненные данные (р<0.05) по Ш группе больных с использованием когерентного анализа подтверждал взаимосвязь процессов между лобными областями левого полушария и теменными правого.  Рис.2. Средние показатели теста СМИЛ (в баллах) эмоционально-личностных особенностей больных и здоровых: 1- здоровые лица, 2 – I группа пациентов, 3 - II группа , 4 - III группа, 5 – IY группа. Шкалы: 1-шкала ипохондрии, 2 – депрессии, 3 –истерии, 4- психастении, 5 - психопатии, 6 – тревожности, 7 – аутизма, 8 – гипомании. У больных IY гpуппы по предприступным и начальным приступным проявлениям и данным психологического исследования выявляли заинтересованность в эпилептическом процессе также и левой лобной области. Основными особенностями IY гр. было некоторое снижение пространственного мышления (ошибки в тесте перевернутые кубики, тесте Равена, «слепые часы», «слепые компасы»), что свидетельствовало о заинтересованности правой теменной области. Основным отличием IY гр. от II было отсутствие элементов семантической афгани, нарушений толкования метафор и пословиц, В то же время в структуре эмоционально-личностных нарушений IY гpуппы характеризовалась вовлечением в патологический процесс передних отделов левого полушария: значительное повышение по 2 и 7 шкале СМИЛ (тревожно-невротический тип личности, повышение тревоги по Спилбергеру), снижение динамики и темпа психической деятельности, снижение обобщения по типу «лобного», что и позволило сделать заключение о функциональном включении в процесс левой лобной области. По данным по спектральной мощности у больных IY гpуппы усредненные выявляли достоверное повышение (р<0.05) в тета 1-диапазоне в теменной, височной и частично затылочной областях справа, а также в лобной - слева. Высокие уровни когерентности (p<0.05) в этом диапазоне преобладали в теменной области справа и заднелобных обоих полушарий. Полученные данные о взаимодействии правых теменных и левых лобных областей в более высоких частотных полосах, в отличие от отмеченных у больных I-III групп, вероятно, определяются особенностями взаимодействием правых теменных областей с нижележащими образованиями. В группе здоровых усредненные данные характеризовали типичное распределение максимумов спектральной мощности в частотных диапазонах и их топографическое расположение в сочетании с уровнями когерентности (максимальными в симметричных отведениях передних областей). Представленные нами результаты о функциональном взаимодействии лобных и теменных областей разноименных полушарий при эпилептогенном очаге позволяют обосновать и ряд клинических наблюдений, вводимых в разряд исключений - образование вторичных очагов незеркального характера, неэффективность фармакологических воздействий в типичных случаях, гетеронимная эпилептическому очагу клиническая картина. ^ Интегративное взаимодействие корковых областей полушарий головного мозга при различных эмоциональных состояниях I группу составляли здоровые испытуемые с выявляемыми пограничными расстройствами в эмоциональной сфере (деперсонализация) (без психических расстройств, состояние после острого или хронического стресса) (42 чел., 26 ─37 лет), II - практически здоровые испытуемые (46 чел., того же возраста). Предметом нашего исследования было изучение взаимосвязи функциональной активности мозга и психологических процессов у больных с состоянием деперсонализации, депрессии и у здоровых (без изменения эмоционального состояния). Полученные данные позволяют лучше понять функциональную организацию роли полушарий и отдельных его областей в реализации эмоций. Первую группу составляли здоровые испытуемые с пограничными расстройствами в эмоциональной сфере. Состояние деперсонализации рассматривалось нами как мягкое проявление этого психопатологического состояния, которое выявляется согласно современной литературе при любых заболеваниях (в том числе соматических) и как постреактивное состояние [Нулер Ю.Л., 1997]. Деперсонализация может возникнуть у психически здоровых людей, как реакция на острый эмоциональный стресс (тревогу, страх). В некоторых случаях деперсонализация длится минуты или часы (острый стресс) или длительно после тяжелых психических травм. Состояния депрессии, тревоги и деперсонализации часто трудно дифференцировать. Психологическое исследование включало, помимо когнитивных тестов, также личностный тест сокращенный MMPI (СМИЛ)(включающий основные психиатрические шкалы). Использовали тест для оценки деперсонализации [Sierra M., 2000]. Для дополнительной оценки состояния использовали тест оценки депрессии Бека и Гамильтона, а также Торонтскую алекситимическую шкалу [Wise N. et al., 2000]. При оценке состояния алекситимии, мы учитывали данные литературы, что первичную (конституциональную) алекситимию некоторые авторы рассматривают в рамках модели «дефицита», определяющего это состояние как отсутствие функций, связанных с выражением аффекта и фантазий [Fukunishi I. et al., 1994]. К вторичной алекситимии относят, в частности, состояние глобального торможения аффектов или «оцепенения», наступающее в результате тяжелой психологической травмы. Выявление алекситимии при депрессиях и неврозах дало основание некоторым авторам рассматривать ее с позиций невроза. У нас ранее были получены данные о биоэлектрических особенностях коры головного мозга, эпилептического очага и личностных особенностей у больных эпилепсией с состояниями деперсонализации [Сорокина Н.Д. и соавт., 2002]. В настоящее время, авторы [Simeon D. et al., 2009] рассматривают взаимосвязь деперсонализации, алекситимии, посттравматических расстройств и снижение когнитивных функций. Авторами выявлено, что алекситимия и деперсонализация взаимосвязаны, именно с точки зрения «невозможности идентифицировать собственные чувства». Результаты исследования эмоциональных состояний у испытуемых с высокой деперсонализацией и у практически здоровых представлены в таблице 2.
Таблица 2. Средние значения депрессии, деперсонализации, алекситимии у группе с посттравматическими эмоциональными расстройствами и у здоровых испытуемых. Получено, что у испытуемых с деперсонализацией у 85% выявляется умеренная депрессия (средний показатель по группе ─ 19.5+1.6 ), у здоровых испытуемых депрессия - отсутствует. Кроме того, у больных у 25 % выявляется повышенная тревожность, но значительно у меньшего числа испытуемых, чем депрессия, у здоровых – тревожность в рамках нормы (средний показатель ─ 25.0+4.5). Алекситимия выявлялась у 65% испытуемых с высокой деперсонализацией, среднее значение по группе (68.0+3.7), у здоровых лиц алекситимию не выявляли ни у одного испытуемого (средний балл составил – 45.2+5.7 баллов). Полученные данные свидетельствуют о том, что у здоровых испытуемых эмоциональные нарушения отсутствуют, в то время как у испытуемых с высокой деперсонализацией у большинства пациентов выявляется высокая депрессия и алекситимия, и в меньшей степени высокая тревожность. Таким образом, подтверждается теория о взаимосвязи указанных состояний в исследованной группе, при этом деперсонализация оказалась взаимосвязана с особенностями личности, которые мы выявили в исследовании. Исследование личностных особенностей испытуемых с эмоциональными нарушениями и здоровых проводилось с помощью сокращенного многофакторного опросника MMPI (СМИЛ). По тесту СМИЛ (Рис. 3) выявляли достоверные различия (p<0.01) в группе испытуемых с эмоциональными нарушениями по сравнению с контрольной, как по усредненным, так и по индивидуальным значениям шкал, отражающих основные психопатологические черты личности: по шкале ипохондрии (1), депрессии (2), тревожности (7), ригидности (6), шизоидности (8). Особенности личности исследованных больных с деперсонализацией - это пониженное настроение, беспокойство о своем самочувствии и здоровье, выраженная тревога о своем будущем. Кроме того, у них наблюдается состояние сверх-контроля своего внутреннего состояния в сочетании со снижением импульсивности (низкая шкала 4), эмоциональное "выгорание", и как результат - социальная пассивность и снижение настроения (низкая 9 шкала по сравнению со здоровыми). Обращают на себя внимание высокие значения шкалы индивидуалистичности (шизоидности) (8), т.е. нестандартности в мышлении и поведении, стремление к уединению. Практически все больные характеризовались небольшим снижением вербально-логического мышления, большинство из них придавали слишком большое значение внешним обстоятельствам жизни, что увеличивало их пассивность и уход во внутренний мир, бедность эмоциональных проявлений. Следует заметить, что у большинства больных (100% исследованных больных) состояния деперсонализации следовали за психотравмирующей ситуацией, ухудшением соматического состояния или неблагоприятными социальными событиями и не регистрировались повторно в случае их психотерапевтического купирования. Таким образом, в исследованной группе синдром деперсонализации представляет собой реактивное состояние невротической природы, возникающее в результате психотравмирующей ситуации. Большинство больных характеризовались неустойчивым, невротическим профилем по СМИЛ, ригидностью в поведении, с выраженным преобладанием по шкале индивидуалистичности мышления и поведения. У здоровых (вторая группа), как усредненный личностный профиль, так и его индивидуальные графики, представляли собой приближение к значениям профиля в "норме" по всем шкалам (норма – 48-55 баллов). Исследование мозговых механизмов психической деятельности, специфичных для изучаемого эмоционального состояния выявило следующие различия. В группе испытуемых с деперсонализацией отмечали повышение спектральной мощности в тета1- и тета-2 диапазоне в центральных, височных и затылочных корковых зонах правого полушария по сравнению с левым (p<0.05). В диапазоне альфа отмечали снижение показателей спектральной мощности и межполушарной когерентности (р <0.05) по сравнению с группой норма. Достоверные отличия у испытуемых с деперсонализацией от показателей здоровых испытуемых были обнаружены в диапазоне тета-ритма в височных областях коры больших полушарий (p<0.05), в альфа-диапазоне - в затылочно-теменных (с преобладанием спектральной мощности в левом полушарии) (p<0.01), в диапазоне быстрых волн – в задне-лобных и височных корковых зонах (p<0.01)( с преобладанием спектральной мощности в правом полушарии, что достоверно отличало их от группы здоровых). Картирование показателей спектральной мощности в группе испытуемых с высокой деперсонализацией показало повышение спектральной мощности в тета-1-диапазоне в центрально-височных отведениях правого полушария. Полученная усредненная карта топографического распределения спектральной мощности отражала формирование нетипичных для здорового мозга систем взаимоотношений вовлеченных в функциональный процесс подкорковых лимбико-ретикулярных структур с корой, что и определяет ведущий синдром эмоциональных нарушений. При сравнении данных с группой здоровых испытуемых отличие выявляли в численных показателях картировании спектральной мощности в тета-диапазоне (10-15 мкВ2/ Гц) в фоне и в бета- диапазоне (15-20 мкВ2/ Гц). Отличие распределения медленноволнового и высокочастотного ритмов у здоровых заключалось в их симметричности, достоверно более низкой (p<0.05) спектральной мощности по сравнению с группой испытуемых с нарушениями эмоционального реагирования.  Таким образом, в отношении группы с эмоциональными расстройствами, можно сделать вывод об ослаблении внутрикорковых процессов переработки информации в отношении эмоциональных оценок и самих себя (снижение показателей когерентности и спектральной мощности альфа-активности средней частоты и низкочастотной бета-активности в сочетании с усилением активности подкорковых регуляторных структур (увеличение спектральной мощности активности тета- 1 и тета-2 диапазонах) с формированиемРис. 3. Усредненные данные по шкале СМИЛ (1-шкала ипохондрии, 2 – депрессии, 3 –истерии, 4- психастении, 5- психопатии, 6 – тревожности, 7 – аутизма (шизоидности), 8 – гипомании). 1- испытуемые с деперсонализацией, 2- здоровые испытуемые. медленноволнового очага (по данным спектральной мощности) в височных областях правого полушария. По нашему мнению, это указывает на изменение условий управления эмоциональным состоянием мозга с включением медленноволнового функционального очага, связанного с нарушением деятельности лимбических структур и соответственно с мотивационно-эмоциогенными процессами. Одновременно повышение спектральной мощности бета-диапазона преимущественно в правом полушарии и правой лобной области свидетельствует о повышении функциональной активности правого полушария, что в литературе связывают с депрессивным синдромом. В соответствии с полученными данными и согласно литературным данным, при деперсонализации, у больных выраженно повышена активация префронтальной системы внимания (префронтальная конвекситальная кора правого полушария) и реципрокно подавляются функции опоясывающей извилины, что ведет к ощущению "пустоты сознания", индифферентности к боли, наиболее часто наблюдаемые при деперсонализации. С другой стороны, префронтальная система, а точнее левополушарная префронтальная кора, связанная с миндлевидным комплексом, в данном случае ингибирует его функции. В результате возникает гипоэмоциональность, потеря эмоционального тона ощущений, которые со слов больных, определяются как чувства нереальности или отрешенности [Sierra M., 1998, 2000]. В литературе имеется также новая гипотеза о механизмах состояния деперсонализации, которая не противоречит полученным данным. Так, [Stein D.J, Simeon D., 2009] объясняют состояние деперсонализации деактивацией лимбической системы, в том числе с вовлечением итегративных сенсорных систем в оценке себя и своего состояния или же снижением медиаторной нейротрансмиссии в лимбической системе, включая лимбико-кортикальные взаимодействия, связанные с оценкой эмоций. Из полученных в исследовании данных следуют практические рекомендации для лиц с деперсонализационным эмоциональным нарушением – использование психофармакологических препаратов с анксиолитическим и седативным действием [Нулер Ю.Л., 1997], а также применение различных видов психотерапии [Kluft, R. P., 2000]. 4. Интегративная деятельность мозга у практически здоровых и у больных с цереброваскулярными заболеваниями |
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка:
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям