А. Г. Чучалин Хронические обструктивные болезни легких
|
|
Скачать 8.77 Mb.
|
|
ЛИТЕРАТУРА ^ Селективные бета-2- агонисты адренергических рецепторов «Бронхиальная астма». Под ред. Акад. РАМН Чучалина А.Г. в 2 томах. — М., Агар, 1997.—т. 2: 269-302. Чучалиа А.Г. Бронхиальная астма. Сальбутамол. Под ред. Акад. РАМН Чучалпна А.Г. и док. И.Хамнда. — М., ФАРМЕДИНФО, 1992. — 3-65. Шварц Г.Я. Холинергические механизмы функционирования бронхолегочного аппарата и использование аитихолинергических препаратов в фармакотерапии бронхообструктивного синдрома. В кн. «Бронхиальная астма». Под ред. Акад. РАМН Чучалина А.Г. в 2 томах.—М., Агар, 1997.—т. 1. 135-159. ATS. Comprehensive Outpatient Management of COPD in Respiratory and Critical Care Medicine. 1995, Nov. (Supl 10). V. 152.N5.S84-S96. ATS. Inpatient Management of COPD. In Respiratory and Critical Care Medicine, Nov. 1995. — Supl 10, V. 152. N5:S97-S106. Belmcm M., Botnick W., Shin J. Inhaled bronchodilators reduce dynamic hyperinflation during exercise in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Am. J. Respir. Crit. Care Med., Mar. 1996. — 153(3): 967-975. BoydG., Morice A.. Pounsford ]„ Seben M., Pestis N.. Crawford C. An evaluation of salmeterol in the treatment of chronic obstructive pulmonary disease. Eur. Respir.}., Apr. 1997. — 10(4): 815-821. Cliiang L, Yu C„ Kuo H. Effect of nebulized fenoterol on spirometry, dyspnea sensation changes during exercise in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Chang Keng I Hsueh., Jun. 1996. — 19(2): 129-134. Grow A., UpworthB., Reid P., Smith R., Rumage L, IngramC., Jenkins R, inier J., Dhillon D. Effects of regular salmeterol on lung function and exercise capacity in patients with chronic obstructive airways disease. Thorax, Jul.1996.—51(7): 689-693. van Herwaarden С., Dekhuijzen P., van Schayck C., van Weel C., Mole/na J. Drug treatment of chronic obstructive pulmonary disease. Ned. Tijdschr. Geneeskd., Apr. 1996. — N6,140(14): 761-765. Jones P., Bosh T. Quality of life changes in COPD patients treated with salmeterol. Am. J. Respir. Crit. Care Med., Apr 1997. — 155(4): 1283-1289. levin D., Little K, iaughlin K, Galbrailh J„ dustman P., Murphy D., Kram J., Hardie G„ Reuler C, Osffansky D., McFarland K.. Petty Т., Silvers W., Rennard S., Mieller M., Bepsher L, Zfwallack R, Vale R Addition of anticholinergic solution prolongs brorichodilator effect of beta 2 agonists in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Am. J. Med., Jan 29, 1996. —. 100(1 A): 40S-48S. AfcferoAf, QizzolaM, vinciguerra A. DiPernaF., CalderaroF., CaputiM., RossiF. A comparison of the bronchodilating effects of salmeterol, salbutamol and ipratropiiim bromide in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Arn. Phar-macol., Dec. 1995. — 8(6): 267-271. Musil J. Vondra V. Rindamentals of hospital treatment in exacerbations of chronic obstructive lung disease. Vnitr. Lek., Oct. 1996 — 42(10): 717-723. Ramsdell J., Henderson S., Renvall At, Salmon D., Ferguson P. Effects of theophylline and ipratropiiim on cognition in elderly patients with chronic obstructive pulmonary disease. Ann. Allergy Asthma hnmunol., Apr. 1996. — 76(4): 335-340. Rennard S., Serby C., Ghafotiri M., Johnson P., Friedman M. Extended therapy with ipratropium is associated with improved lung function in patients with COPD. A retrospective analysis of data from seven clinical trials. Chest, Jul. 1996.— 110(1): 62-70. Steffensen 1., Fawschou P. Fonnoterol as inhalation powder in the treatment of patients with reversible obstructive lung diseases. A 3-month placebo-controlled comparison of the effects offormoterol and salbutamol, followed by a 12-month period with formoterol alone. Ugeskr Laeger., Dec. 1996. — N 2, 158(49): 7092-7096. Suzuki S., Walanuki Y., Yoshiike Y, Okubo T. Effects of fenoterol on ventilatory response to hypercapnia and hypoxia in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Thorax, Peb. 1997. — 52(2): 125-129. Terainoto S., Fuhichi Y, Ouchi Y A week-long course of inhaled beta-agonist or anticholinergic agent may reduce dyspnea during exercise in COPD. Chest, Jun. 1996. — 109(6): 1666-1667. Viegas C., Ferrer A„ Montserrat J., Barbera J., Коса J., Rodriguez-Roisin R. Ventilation-perfu-sion response after fenoterol in hypoxemic patients with stable COPD. Chest, Jul. 1996. — 110 (I): 71-77. Yang С, Ни H., Un M., Wung C., Lee С., Kuo H. Effect of beta 2-adrenoceptor agonists on plasma potassium and cardiopulmonary responses on exercise in patients with chronic obstructive pulmonary disease. Eur. J. Clin. Pharmacol., 1996. — 49(5): 341-345. 13 H. Ю. Сенкевич ^ Психика соматического больного, особенно страдающего хроническим заболеванием, никогда не бывает нормальной. Всякий человек, постоянно страдающий от своей болезни, поневоле приобретает невротические черты. Необходимо снисходительно относиться к некоторым характерологическим особенностям пациента, делающим его трудным больным, иногда капризным, часто выдумывающим несуществующие жалобы (Вартанян M. E. и др., 1988). Больной должен быть таким — длительная травматизация соматического очага делает неустойчивой его психику. Это в свое время отметил еще Вольтер: «Сколь облагодетельствованы природой те люди, которые опорожняют ежедневно свой кишечник с такой же легкостью, как и отхаркивают утром мокроту. «Нет» — в их устах звучит куда любезнее и предупредительнее, чем «Да» — в устах человека, страдающего запорами» (Вотчал Б. E., 1963). Всегда нужно думать о том, не скрывается ли за картиной невроза серьезное соматическое заболевание. С. П. Боткин (1867/1950) говорил: «Невроз — это яма, в которую врачи сбрасывают все то, что им неизвестно». Так, «невроз Ремгельда» впоследствии оказался язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки, а «невроз сердца» — стенокардией. Такие «неврастеники» часто умирали от желудочно-кишечного кровотечения или от обширного инфаркта миокарда. Именно с неврозом врачи прошлого века и начала нынешнего связывали патогенез бронхиальной астмы (БА), она так и называлась — «asthma bronchealae seu nervozum» (Буйневич К. А., 1909). ^ В 1936 году Г. Селье ввел в клиническую практику термин «стресс» и впервые обоснованно показал взаимосвязь соматических заболеваний и изменений в психоэмоциональной сфере больного, которая получила отражение в так называемом «порочном круге стресса» (рис. 13.1). По теории Селье, некий симптом вызывает у пациента опасение, что он может повториться вновь, и вместе с этим возникает страх ожидания, который приводит к тому, что симптом действительно повторяется. Это лишь усиливает изначальные опасения больного, круг замыкается. При известных условиях сам страх может оказаться тем, повторения чего боится пациент. Как же реагирует большинство больных на этот страх перед стра "Порочный круг стресса"  Рис. 13.1 хом? Как правило, бегством. Например, они стараются не выходить из дома, реже посещают работу, сводят к минимуму общение с родственниками и друзьями, отстраняются от домашних проблем и т. д. Результатом этого бегства может считаться и избыточная потребность больных в различных лечебных мероприятиях, полиморфизм их жалоб, не всегда соответствующих реальному соматическому состоянию больного (Franki, 1973; Sheehan D. V., 1982). Особенно подвластна болезни психоэмоциональная сфера ребенка. Осознание себя не таким, как все, заставляет детей рано испытывать к себе жалость. Такие дети имеют обычно низкую самооценку, считают себя «неполноценными», что затрудняет взаимоотношения со сверстниками и родителями. Этому способствуют пропущенные занятия, обычно плохая, успеваемость и не всегда достаточное взаимопонимание в семье. Все это на фоне сохраняющейся болезни и по мере взросления ребенка приводит к формированию у него социофобии — боязни оказаться несостоятельным в обществе (Kathol R. G. et al., 1990; Seimhauser F. H., 1997). Хронические заболевания, склонные к прогрессированию и протекающие с обострениями, приводят к хронификации стресса и могут привести к существенным ограничениям во всех составляющих нормального существования человека (Beck А. Т. et al., 1985). В свою очередь, эти ограничения могут оказаться важнее для больного, чем сами симптомы заболевания. Именно поэтому всегда было велико желание врачей определить, каким образом болезнь влияет на человека, причем на все аспекты его жизни. Ранее исследования этого влияния сводились к формальным психометрическим процедурам с использованием такого, например, инструмента, как Minnesota Multiphasic Personality Inventory (MMPI). MMPI имеет давнюю историю применения и всегда считался «краеугольным камнем» исследований психосоциальных аспектов медицинских проблем. К сожалению, этот «старый любимчик» психологов оказался неадекватным инструментом оценки влияния заболевания на все аспекты жизни человека. MMPI исходно связан с чертами личности и эмоциональными расстройствами, что делает его пригодным для построения психологического заключения. При этом остается неизученным вопрос влияния болезни на другие аспекты жизни больного, в первую очередь, на его социальную сферу. Такое одностороннее исследование не позволяло понять степень дисадаптации больного человека в целом (McSweeny A. J., 1988). Поэтому одной из наиболее важных здравоохранительных инициатив последнего десятилетия следует считать выработку консенсуса, касающегося сбора точек зрения пациентов на свое здоровье, как мониторинга результатов здравоохранения, конечной целью которого является достижение более эффективной жизни пациентов наряду с сохранением ими работоспособности и хорошего самочувствия (Sherboume С. D. et al., 1992). Хотя пациент и является наилучшим судьей при оценке тактики здравоохранения, его некомпетентность в медицинских вопросах служила серьезным препятствием в этом процессе. Помимо этого, больные не всегда могли связать изменения в своем поведении с заболеванием. Так, больные с бронхиальной обструкцией часто приписывают одышку и низкую толерантность к физической нагрузке своему возрасту или плохой физической форме. Основной причиной недостоверности подобной информации являлось отсутствие простых в использовании и стандартизированных методик ее сбора (Mercier С. et al., 1995). Сбор стандартных ответов на стандартные вопросы явился эффективным методом оценки статуса здоровья. Тщательно выстроенные связи вопросов и ответов, составленные для подсчета по методу суммирования рейтингов (Guyatt G. H. et al., 1991), чрезвычайно помогли исследователям за прошедшее десятилетие и легли в основу современных опросников по качеству жизни (КЖ). ^ На первый взгляд, этот вопрос кажется столь же риторическим как вопросы: «Что такое лсизнь?» и «Что такое счастье?». Человек всегда пытался дать определение «жизни» и «счастья». Вот лишь некоторые из этих определений: • «Жизнь — вечное рабство, в котором беспрестанно нужно жертвовать удовольствиями и удобствами» (Жан Батист Массилон). • «Жизнь — способность существа поступать сообразно своим представлениям» (Эммануил Кант). • «Счастье — гармония с собой» (Лев Толстой). • «Счастье — удовлетворение всех наших потребностей» (Эммануил Кант). • «Счастье — когда желаемое равняется имеемому» (Леонид Леонов). Именно это отношение «желаемого» и «имеемого» является ключом к пониманию сути КЖ. В ^ (Quality of Life. // Medical Encyclopedia, The World Book, 1995) сказано: «Качество жизни —степень удовлетворения человеческих потребностей». Один из ведущих представителей так называемой гуманистической психологии известный американский психолог Maslow A. H. (1954) систематизировал потребности человека в виде пирамиды (рис. 13.2). В основании этой «пирамиды» находятся физиологические, или органические, потребности, такие как голод, жажда, половое влечение и т. д. А вершиной «пирамиды» является потребность в самоактуализации, которую крайне упрощенно можно заменить понятием «развитие личности». Эта «пирамида» интересна тем, что нельзя перескочить через уровень, не пройдя его, т. е. без реализации простых потребностей не могут появиться потребности в удовлетворении более сложных целей. Эта иерархия потребностей человека находится во взаимосвязи со степенью социального развития личности. Разумеется, термин «социальный» не имеет ничего общего с материальным благополучием и должностным положением индивидуума. Чем ниже стоит индивидуум в своем социальном развитии, тем проще его потребности, следовательно, возможность их удовлетворения будет выше, а значит, и КЖ такого человека будет выше по сравнению с более развитыми личностями (Guyatt G.H. et al., 1987).  Рис. 13.2 Также на «пирамиду» человеческих потребностей следует посмотреть и с другой стороны. Хронические заболевания, являясь хроническим стрессом для больного, препятствуют его стремлению к самоактуализации, т. е. его развитию как личности (Hyland М. Е. et al., 1995). Хороший клиницист должен не только лечить болезнь, но и помочь пациенту раскрыться, прорваться сквозь защиты, препятствующие познанию им самого себя. Врач должен помнить, что лучшим путем к хорошей жизни для его пациента может быть только один: еще больше быть самим собой. Больные — это люди, которые не являются тем, кем они есть. Они построили себе всевозможные психосоциальные защиты против своей болезни. Распознать эти защиты и найти оптимальный выход из них — вот высшая задача, которая стоит перед врачом (duff L. Е. et al., 1981). И наука о КЖ помогает врачу в этом благородном деле. КЖ из общего вопроса превратилось в предмет научных исследований, в показатель, имеющий свои методы определения и критерии оценки. Отношение к КЖ как к обывательскому понятию сегодня уже не допустимо. ВОЗ уделяет большое внимание развитию науки о КЖ как важного инструмента при принятии решений относительно методов лечения, научных исследований и подготовки медицинского персонала. ВОЗ рекомендует определять КЖ как индивидуальное соотношение своего положения в жизни общества в контексте культуры и систем ценностей этого общества с целями данного индивидуума, его планами, возможностями и степенью общего неустройства (The WHOQOL Group, 1996). Основываясь на рекомендациях ВОЗ и проведенных собственных исследованиях, ученые НИИ пульмонологии NO РФ предложили следующее определение КЖ: качество жизни — степень комфортности человека как внутри себя, так и в рамках своего общества (Сенкевич и др., 1997). Конечно, такая оценка полностью зависит от физического и психоэмоционального состояния, уровня независимости, общественного положения, окружающей среды и от личных представлений индивидуума. Важно понимать, что понятие «качество жизни» не аналогично функциональному статусу. В соответствии с данными ВОЗ, «функциональный статус» определяется как способность индивидуума в данное время выполнять задание или функцию, которые должны иметь фактический результат. Функциональный статус является лишь одним из аспектов показателя КЖ (The WHOQOL Group, 1994). ^ Стандартизированные опросники — основной инструмент определения уровня КЖ. Единых критериев КЖ не существует. Также не существует стандартных норм КЖ Каждый опросник имеет свои критерии и шкалу оценки. Для различных групп, регионов, стран можно определить условную норму и в дальнейшем проводить сравнение с этим показателем. То есть опросники позволяют выявить лишь тенденцию изменения КЖ в той или иной группе респондентов (Donner et al., 1997). Разработаны общие опросники, направленные на оценку здоровья населения и тактики здравоохранения в целом, независимо от нозологии, и специальные опросники для конкретных областей медицины и нозологий в отдельности. Общим у всех опросников являются простота их применения, доступность пониманию пациентов и достоверность результатов. Общие опросники преимущественно применяются для оценки эффективности тактики здравоохранения и при проведении эпидемиологических исследований, а специальные — для оценки результатов конкретных лечебных мероприятий за относительно короткий промежуток времени. Поэтому специальные опросники стали наиболее популярными при оценке эффективности лекарственных препаратов, и именно эти опросники применяются к клинических испытаниях фармакологическими компаниями. Несмотря на то, что единых критериев КЖ не существует, и каждый опросник строится на своих критериях, тем не менее ВОЗ провела активную исследовательскую работу (The WHOQOL Group, 1995) по выработке основополагающих критериев КЖ (табл. 13.1). Проводились консультации с медицинскими и общественными организациями, с отдельными авторитетными специалистами медицинской, социологической и психологической практики как развитых, так и развивающихся стран. Разумеется, учитывались мнения самих пациентов и здоровых людей. ^
В настоящее время применяется 5 общих опросников (табл. 13.2), причем все они рассчитаны на респондентов в возрасте от 17 лет и старше. (Исключение составляет опросник SF-36, охватывающий респондентов начиная с 14-летнего возраста.) Для пульмонологии разработано 10 специальных опросников, 7 для взрослой и 3 для педиатрической практики (табл. 13.3). Таблица 13.2 ^
Таблица 13.3 ^
Оценка КЖдолжна основываться на широком охвате критериев, а не только на одном из них, таком, например, как боль или удушье. В тех случаях, когда испытываются боль или удушье, ЮК должно оцениваться путем выявления влияния, которое оказывают эти симптомы на самостоятельность индивидуума, его психологическую, общественную, духовную жизнь, в значительно большей степени, чем концентрирование исключительно на самих симптомах (Sherboume С. D., 19926). Сходным образом не должно приниматься во внимание количество часов, отведенных на сон, хотя любые проблемы, связанные со сном, считаются существенными. При оценке КЖ должны приниматься во внимание не только негативные, но и позитивные аспекты жизни индивидуума. Очень важно, чтобы не учитывались профессиональные оценки медицинских работников и членов семьи индивидуума. Также не следует брать во внимание объективную оценку условий жизни и материального благополучия респондента. Таким образом, качество жизни — это объективный показатель субъективности (Jones P. W., 1997). Важно понимать также, что опросники по КЖ не оценивают тяжесть заболевания. Они отражают то, как больной переносит свое заболевание. Так, при длительно текущей болезни некоторые индивидуумы как бы привыкают к своему заболеванию и перестают обращать внимание на симптомы. У таких лиц можно зарегистрировать повышение уровня КЖ, что, однако, не будет означать регрессию заболевания (Sherboume С. D. et al., 1992). «Горячие точки» пульмонологии В медицине всегда существовали заболевания, больше всего снижающие уровень общего здоровья, работоспособности и продолжительности жизни населения. Это так называемые «горячие точки» медицины — определенные виды и формы патологии, чаще других ведущие к преждевременной смерти, значительно обременяющие жизнь человека, протекающие с частыми обострениями, временной потерей трудоспособности и инвалидностью. Естественно, что вокруг таких заболеваний всегда концентрировалась исследовательская работа и практическая деятельность врачей. В настоящее время в клинической медицине в целом такими «горячими точками» являются злокачественные опухоли. В кардиологии это инфаркт миокарда, а в пульмонологии, кроме рака легкого, хронические обструктивные болезни легких (ХОБЛ) (ЖюгждаА. Ю. и др., 1995). Дыхательный дискомфорт и, как высшая форма его проявления, удушье, сопровождающееся страхом смерти, постоянное ожидание приступа, привязанность к определенным лекарствам, с одной стороны, и страх перед этими лекарствами, с другой, — все это и многое другое делает жизнь больного ХОБЛ в значительной степени отличающейся от жизни окружающих (рис. 13.3), и существенно влияют на его КЖ (Siafakas N. М. et al., 1997). За последние годы интерес к изучению КЖ больных ХОБЛ значительно возрос во всем мире (рис. 13.4). В первую очередь, это объясняется тем, что данные заболевания сопровождаются дыхательным дискомфортом, эмоциональная значимость которого порой превышает болевой синдром. Проведенные Stewart A. L. et al. (1989) исследования по сравнительной оценке КЖ больных ХОБЛ и ИБС показали, что постоянный страх смерти испытывали 91% больных ХОБЛ против 56% больных ИБС. ^ Депрессия Депрессия отмечается как наиболее часто встречающееся эмоциональное расстройство, связанное с ХОБЛ. Такие симптомы как пессимизм, безнадежность и безысходность указываются практически всеми исследователями психологических аспектов ХОБЛ (Dudly D. L. et al., 1980; Greenberg С. D. et al., 1985; Sandhu H. S., 1986). Депрессия является общей проблемой для больных ХОБЛ. Так, D. P. Agle и G. L. Вашп (1977) зарегистрировали выраженные симптомы депрессии у 74% больных, а H. G. Gordon et al. (1987) — у 42% больных, а еще у 7% симптомы депрессии сочетались с другими эмоциональными расстройствами. Такое различие в результатах может быть объяснено несопоставимостью отобранных групп и различными методами оценки, которые применяли авторы. Agle и Ваит использовали MMPI, a Gordon оценивал КЖ с помощью опросника SGRQ (St. George's Respiratory Questionnaire). Тем не менее, несмотря на различие в результатах, все авторы сходятся во мнении, что больные ХОБЛ подвергаются высокому риску развития депрессии. ^  Рис. 13.3 Существуют различные мнения относительно причин депрессии у больных ХОБЛ. Одни авторы на первое место ставят социальные проблемы, вызванные заболеванием: потеря интереса к различным видам деятельности, снижение возможности выполнять привычную для себя работу, адаптационные сложности в коллективе и в семье, материальные проблемы, связанные с частой нетрудоспособностью и т. д. (Dudley D. L. et al., 1980; Meille A. R. et al., 1994). Другие ведущую роль в развитии депрессии у больных ХОБЛ отводят физиологическим факторам, в частности, хронической гипоксии головного мозга (McSweeyn A. J., 1988). Несмотря на то, что физиологические факторы являются существенными в развитии эмоциональных расстройств у больных ХОБЛ, тем не менее возникаю  Рис. 13.4 щую у них депрессию следует расценивать как ситуационно обусловленную. Ниже будет представлена многовариантная модель депрессивного состояния у больных ХОБЛ. Хотя, безусловно, работы в этом направлении будут продолжены и окончательный вывод делать рано. ^ Другие эмоциональные расстройства дополняют картину депрессии. В первую очередь это страх, раздражительность, истерия, состояние зависимости, агрессивное поведение и различные психосоматические состояния (Agle D. Р. & Baum, 1977; Dudley G. L. et al., 1980; Grcenberg C. D. et al., 1985; Sandhu H. S. et al., 1986; McSweenyAJ, 1988). Страх и забота о состоянии своего организма достаточно обычное явление при хронических заболеваниях, в том числе и при ХОБЛ. Состояние страха регистрируется в среднем у 96% больных, и этот показатель отличается удивительной постоянностью в большей части исследований. A. J. McSweeny (1988) выявил различные психосоматические состояния, в первую очередь, диспепсию и болевой синдром — у 8,7% больных ХОБЛ против 0% в контрольной группе. Истерия и агрессивность являются менее постоянными последствиями ХОБЛ. Например, G. H. Guyatt et al. (1987) выявили только у 2,7% больных начальные явления истерии. В этом плане интересными представляются работы С. Mercier et al. (1995), которые на основании исследований психофизиологии дыхания предположили, что больные с ХОБЛ стараются избегать проявления сильных эмоций, включая злобу, чтобы не допустить избыточного потребления кислорода, которым сопровождается любое эмоциональное раздражение. ^ Несмотря на то, что социальная активность и ежедневная деятельность все чаще предлагаются исследователями в качестве основных критериев оценки влияния болезни на человека, этот вопрос недостаточно хорошо представлен в литературе по ХОБЛ, в первую очередь, по причине отсутствия до последнего времени соответствующих методик оценки. R. G. Kathol et al. (1990) отмечают очевидные изменения «стиля жизни» больных ХОБЛ. Эти изменения проявляются при умывании, уходе за собой, в стиле одежды, питании, сне и в повседневных передвижениях. Например, стиль одежды изменяется в сторону уменьшения стесняющих костюмов и рубашек, а также уменьшения застежек и пуговиц. Предпочтение отдается свободным одеждам, которые просто надевать и снимать. Ограничиваются прием пищи и ее объем, т. к. переполненный желудок приводит к диафрагмальному дыханию. Существенной проблемой для больных ХОБЛ является полноценный сон. Из-за кашля и одышки у таких больных часто появляются проблемы с засыпанием. Сам сон характеризуется кратковременностью и поверхностностью с частыми пробуждениями. В конечном итоге, такой сон становится непродуктивным, т. е. не приносящим отдыха и не подготавливающим человека к следующему дню. Помимо кашля и одышки, отрицательное влияние на сон оказывает развивающаяся депрессия. Причем в данном случае депрессия может рассматриваться как причина непродуктивного сна и как его следствие. Поэтому коррекцию сна следует считать одной из важнейших задач при ведения больных ХОБЛ в плане повышения их уровня КЖ Интересной представляется работа, выполненная А. J. NfcSweeny et al. (1982), по оценке влияния ночной оксигенотерапии на КЖ больных ХОБЛ (рис. 13.5). Применялся один из общих опросников SIP (Sickness Impact Profile). Было установлено, что ночная оксигенотерапия повышает уровень КЖ больных ХОБЛ практически по всем критериям SIP. Единственный критерий, который оставался не чувствительным — профессиональная деятельность. Это объясняется включением в исследуемые группы лиц преимущественно пенсионного возраста. G. V. Padillaetal. (1996) повторили это исследование на лицах моложе 65 лет и выявили значительное (р < 0,001) улучшение профессиональной деятельности у больных ХОБЛ средней степени тяжести на фоне проведения ночной оксигенотерапии. На основании этих исследований были сделаны выводы, что оценка профессиональной деятельности имеет большое значение лишь для лиц до пенсионного возраста, и что на нее прямое воздействие оказывает уровень Ра02. Таким образом, для неработающих групп наиболее существенному влиянию ХОБЛ подвержены такие критерии КЖ как работа по дому, т. е. ведение домашнего хозяйства, и сон. ^  |
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка:
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям