Сравнительная оценка влияния антипсихотической фармакотерапии на когнитивные нарушения у больных параноидной шизофренией 14. 00. 18 Психиатрия
|
|
Скачать 296.59 Kb.
|
|
На правах рукописи КАБАНОВ Сергей Олегович СРАВНИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА ВЛИЯНИЯ АНТИПСИХОТИЧЕСКОЙ ФАРМАКОТЕРАПИИ НА КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ У БОЛЬНЫХ ПАРАНОИДНОЙ ШИЗОФРЕНИЕЙ 14.00.18 – Психиатрия Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук Москва – 2007 Работа выполнена в Федеральном государственном учреждении «Московский научно-исследовательский институт психиатрии Министерства здравоохранения и социального развития». Научный руководитель: доктор медицинских наук, профессор Сергей Николаевич Мосолов Официальные оппоненты: доктор медицинских наук, профессор Алла Сергеевна Аведисова доктор медицинских наук Александр Борисович Шмуклер Ведущее учреждение: Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт им.В.М.Бехтерева Защита состоится «28» февраля 2007 г. в 14 часов на заседании Диссертационного ученого совета Д 208.044.01 при Московском научно-исследовательском институте психиатрии Росздрава по адресу: 107076, г.Москва, ул. Потешная, д.3 С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского научно-исследовательского института психиатрии Росздрава Автореферат разослан «__» __________________ 2007 Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат медицинских наук Довженко Т.В. ^ АКТУАЛЬНОСТЬ РАБОТЫ Когнитивные нарушения как неотъемлемые проявления шизофрении рассматриваются со времен работ Kraepelin E. и Bleuler E. Многочисленными современными исследованиями показано, что нейропсихологические расстройства присущи значительному числу больных шизофренией; выделены различные нарушения когнитивных функций, носящие как генерализованный, так и локальный характер; продемонстрировано уменьшение познавательных возможностей больных по сравнению со здоровыми лицами (Поляков Ю.Ф.,1974, Зейгарник Б.В.,1976, Критская В.П. и соавт., 1991, Cleghorn J.M. et al., 1990, Frith C.D., 1995, Bilder R.M., 2000, Критская В.П., Мелешко Т.К., 2003, Fagerlund B. et al., 2004 и др.). В зависимости от характера заболевания могут выявляться различные когнитивные расстройства: нарушения внимания, памяти, скорости переработки информации и исполнительских функций (планирование и осуществление целенаправленных действий) вследствие нарушений гибкости мышления, а также концептуального и контекстуального его компонентов (Gold J.M., Harvey P.D., 1993; Gallhofer B., 1995; Sharma T., Harvey Ph., 2000; Магомедова М.В., 2003, Гурович И.Я. и соавт. 2004 и др.) Результаты нейропсихологического тестирования больных шизофренией в процессе антипсихотической терапии дают во многом противоречивые результаты, что может быть обусловленно выраженной клинической и психопатологической гетерогенностью исследуемых больных. В частности, по данным одних авторов, нейролептики улучшают выполнение нейропсихологических тестов параллельно с редукцией психотической симптоматики (Spohn H.E.&Strauss, 1989, Meyer-Lindenberg A. et al., 1997), другие исследователи отмечают ухудшение некоторых когнитивных функций на фоне приема нейролептиков (Sweeney J.A. et al., 1991, Rybakowski J. K., Borkowska A., 2001, Mishara A.L. & Golbberg T.E., 2004), третьи сообщают об отсутствии изменений в выполнении различных нейропсихологических тестов (Berman K.F. et al.,1986, Verdoux H. Et al.,1995, Allen D.N. et al., 2000). В этом контексте большие надежды возлагаются на атипичные антипсихотики, обладающие уникальным профилем нейрохимического действия, в частности, тропностью к 5HT2-рецепторам, чем отчасти объясняется отсутствие у них экстрапирамидных побочных эффектов и возможное влияние на негативную симптоматику. Многие авторы отмечают улучшение когнитивных функций в процессе терапии атипичными антипсихотиками (Tollefson G.D.,1996, Green M.F. et al.,1997, Мосолов С.Н., 2001, Good K.P et al., 2002 Вассерман Л.И. и соавт. 2004, Гурович И.Я. и соавт. 2004, Akdede B.B. et al., 2005 и др.). Наибольший интерес в плане дальнейшей реабилитации больных шизофренией представляет изучение влияния длительной противорецидивной фармакотерапии на когнитивные функции. Сказанное определяет актуальность сравнительного изучения влияния нового поколения антипсихотических средств на явления когнитивного дефицита у больных шизофренией. ^ Разработка дифференцированных показаний к применению антипсихотической фармакотерапии в зависимости от выявляемых нарушений познавательной деятельности у больных параноидной шизофренией. ^
Материал исследования 99 больных параноидной шизофренией (59 мужчин и 40 женщин), отобранных по следующим критериям:
Из исследования исключались больные с органическим заболеванием ЦНС, острыми и хроническими соматическими заболеваниями, выраженной депрессивной симптоматикой на момент исследования, а также беременные и лактирующие женщины. Средний возраст больных составлял 28,25±9,5 лет, средняя продолжительность болезни - 2,6±2,1 года. Образовательный уровень, который рассчитывался по общему числу лет, затраченных больным на образование в школе, средних специальных и высших учебных заведениях, составлял 12,38±2,09 года. Кветиапин принимал 31 больной, средняя доза - 316,21±178,66 мг/сут, рисперидон – 32 пациента, средняя доза - 3,26±1,31 мг/сут, и галоперидол – 36 больных, средняя доза – 12,34±5,82 мг/сут. Каждая терапевтическая группа, в свою очередь, разделялась на больных с впервые выявленной шизофренией и больных с повторными эпизодами заболевания. В группу с впервые выявленной шизофренией включались больные, у которых при включении в исследование регистрировалось первое на протяжении жизни отчетливое обострение параноидной шизофрении. В группу с повторными эпизодами включались больные, у которых на протяжении жизни отмечалось 2 и более отчетливых приступа параноидной шизофрении при длительности заболевания более года. Впервые выявленная шизофрения была зарегистрирована у 57 больных. Из них 33 человека составляли мужчины, 24 – женщины. Средний возраст больных – 27,61±10,55 лет, образование – 12,78±2,23 года. Максимальная доза составляла 600 мг для кветиапина, 6 мг для рисперидона и 30 мг для галоперидола, средняя – 236,58±138,63 мг/сут для кветиапина, 3,16±1,36 мг/сут для рисперидона и 12,48±6,51 мг/сут для галоперидола. Среди больных с впервые выявленной шизофренией кветиапин получали 18 больных, рисперидон – 18 больных и галоперидол – 21 больной. У 42 больных отмечались повторные эпизоды болезни при длительности заболевания свыше 1 года. Среди них мужчин было 26 человек, женщин – 16. Средний возраст – 28,78±8,69 лет, продолжительность заболевания – 4,06±2,05 года, образование – 11,99±1,93 года. Максимальная доза составляла 800 мг для кветиапина, 6 мг для рисперидона и 30 мг для галоперидола, средняя – 395,83±182,96 мг/сут для кветиапина, 3,37±1,25 мг/сут для рисперидона и 12,21±5,4 мг/сут для галоперидола. Среди больных с повторными эпизодами заболевания кветиапин принимали 13 больных, рисперидон – 14 больных и галоперидол – 15 больных. ^ Психическое состояние больных определялось с помощью клинико-психопатологического метода. Выраженность и динамика психопатологической симптоматики под влиянием терапии оценивалась по Шкале Позитивных и Негативных синдромов (PANSS) (Kay S.R. et al., 1987, русская версия – Мосолов С.Н., 2001). ^ (ЭПС) оценивались по шкале Симпсона-Ангуса (Simpson G.M., Angus G.W.S., 1970). Нейропсихологическое обследование проводилось с использованием следующих методик:
Для выполнения целей и задач исследования проводилось: А) сравнение выполнения батареи нейрокогнитивных тестов до начала терапии, а также через 1, 3, 6 и 12 месяцев лечения; Б) сопоставление характера и выраженности нейрокогнитивных расстройств в динамике у больных различных терапевтических групп; В) сопоставление характера и выраженности нейрокогнитивных расстройств в динамике у больных с различной длительностью шизофрении; Г) корреляционный анализ, выявляющий взаимоотношение нейрокогнитивных расстройств с клиническими симптомами шизофрении; Д) двухфакторный дисперсионный анализ для оценки взаимодействия факторов терапии и номера эпизода. Результаты исследования обрабатывались при помощи статистической программы Statistica 5.7. ^ В работе впервые в отечественной практике было проведено исследование влияния различных вариантов антипсихотической фармакотерапии на отдельные когнитивные расстройства у больных параноидной шизофренией в зависимости от длительности заболевания, изучено соотношение нарушений отдельных когнитивных функций и клинических проявлений параноидной шизофрении. Определены различия, касающиеся степени выраженности нейрокогнитивных нарушений между группами пациентов с впервые выявленной шизофренией и с хроническим течением болезни, а также особенности динамики когнитивных расстройств в зависимости от длительности заболевания в процессе длительной противорецидивной терапии. Результаты исследования были использованы для разработки дифференцированных показаний к применению антипсихотиков у больных параноидной шизофренией в зависимости от выраженности тех или иных когнитивных нарушений. ^ Определены наиболее чувствительные к антипсихотической терапии когнитивные расстройства, что позволяет оптимизировать фармакотерапию больных параноидной шизофренией с учетом выраженности различных нарушений когнитивной сферы. ^
^ Полученные в результате исследования данные о динамике нерокогнитивных нарушений в процессе антипсихотической терапии у больных шизофренией внедрены в практику работы отдела терапии психических заболеваний МНИИ МЗ и СР РФ и Московской городской клинической ПБ №4 им. П.Б. Ганнушкина. ^ По материалам исследования было опубликовано 16 работ. Результаты доложены на заседаниях отдела терапии психических заболеваний МНИИ МЗ и СР РФ, на IX Российском национальном конгрессе «Человек и лекарство», г. Москва, 2002, на 11 зимней конференции по шизофрении, Давос, Швейцария, 2002, на 16 конгрессе ECNP, Прага, Чешская республика, 2003, на XIV съезде психиатров России, г. Москва, 2005. ^ Основной текст диссертации изложен на 160 машинописных страницах. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, характеристики клинического материала и методов исследования, двух основных глав, включающих собственные результаты исследования, заключения, выводов и списка цитированной литературы (302 наименования, в том числе 71 на русском и 231 на иностранных языках). ^ Клиническая характеристика больных В клинической картине болезни у больных исследуемой группы преобладал галлюцинаторно-параноидный синдром с приступообразным (эпизодическим типом течения). Всего приступообразный (эпизодический) тип течения отмечался у 80 больных (80,8%), непрерывный – у 19 больных (19,2%). Учитывая, что в процессе исследования больные наблюдались 12 месяцев, это позволило анамнестически установить тип течения даже для тех больных, которые поступили с впервые выявленной шизофренией. Больные распределялись по типам течения следующим образом: Кветиапин - 26 (83,87%) приступообразное и 5 (16,13%) непрерывное течение. Рисперидон - 29 больных (90,62%) приступообразное, 3 (9,38%) непрерывное течение шизофрении. Галоперидол - 28 больных (77,78%) приступообразное и у 8 (22,22%) непрерывное течение. Распределение в абсолютных цифрах и в процентном соотношении по терапевтическим группам больных с разной продолжительснотью болезни и ведущими клиническими синдромами представлено в Таблице 1. В целом, больные с различными типами течения и психопатологическими синдромами распределялись по терапевтическим группам достаточно равномерно. ^
^ В процессе терапии была отмечена отчетливая положительная динамика общепсихопатологической и позитивной симптоматики во всех терапевтических группах. В первые дни лечения у больных снижалась аффективная насыщенность переживаний, уменьшалась тревога, напряженность, нормализовывался сон, упорядочивалось поведение. К концу месяца приема терапии значительной редукции подвергались и галлюцинаторно-бредовые феномены. Галлюцинации либо проходили полностью, либо становились менее выраженными, реже беспокоили больного, меняли угрожающую или неприятную окраску на индифферентную. Бредовые идеи теряли свою актуальность, больные начинали выражать сомнение в их правдоподобности, некоторые признавали болезненный характер прежних переживаний. У части больных, преимущественно с острым параноидным синдромом, отмечалось полное исчезновение продуктивных симптомов. Статистически значимая редукция отмечалась по общему баллу шкалы PANSS (р<0.001) и баллу подшкалы позитивной симптоматики (р<0.001) с первого месяца лечения (первое обследование после фоновой точки) независимо от вида принимаемой больными антипсихотической терапии. Отличие между галоперидолом, с одной стороны, и кветиапином и рисперидоном, с другой, проявилось при оценке негативных симптомов. На фоне лечения галоперидолом после купирования продуктивных феноменов, больные зачастую оставались монотонными, апатичными, лишенными аффективного резонанса с окружающим. При лечении атипичными антипсихотиками наблюдался «ресоциализирующий» эффект последних. Уменьшение выраженности негативной симптоматики достигало статистической значимости только в группах больных, принимавших кветиапин или рисперидон, начиная с 1-го месяца лечения (р<0.01), но не в группе больных, принимавших галоперидол. У больных с впервые выявленной шизофренией сходная динамика общепсихопатологической и позитивной симптоматики отмечалась независимо от вида принимаемого антипсихотика. Статистически достоверное снижение общего балла по шкале PANSS и балла подшкалы позитивной симптоматики шкалы PANSS отмечалось с первого месяца терапии во всех терапевтических группах, как принимавших кветиапин (р<0.008) или рисперидон (p<0.005), так и галоперидол (p<0.008). Статистически значимая редукция негативной симптоматики отмечалась только в группе больных, получавших кветиапин (р<0.008) и рисперидон (p<0.005), начиная с первого месяца терапии. Общий балл шкалы Симпсона-Ангуса статистически достоверно увеличивался только у больных с впервые выявленной шизофренией, принимавших галоперидол с первого месяца лечения. У больных, принимавших кветиапин и рисперидон, с третьего месяца терапии ЭПС не регистрировались. У больных с повторными эпизодами болезни также отмечалось уменьшение галлюцинаторно-параноидных симптомов на фоне лечения. Однако, в отличие от больных с впервые выявленной шизофренией у них чаще сохранялись резидуальные бредовые идеи, слуховые галлюцинации не уходили полностью, а только становились тише, реже, меньше беспокоили больного. Критика часто носила формальный характер. В целом статистически значимая редукция общепсихопатологической и продуктивной симптоматики отмечалась при лечении как кветиапином (p<0.008) и рисперидоном (p<0.008), так и галоперидолом (p<0.003) с первого месяца лечения. Сходная динамика улучшения позитивных симптомов подтверждает равную клиническую эффективность атипичных и классических антипсихотиков при купировании галлюцинаторно-параноидных феноменов не только у впервые заболевших больных шизофренией, но и при повторных эпизодах заболевания. Динамика улучшения негативных симптомов у больных с повторными эпизодами не была столь заметна как при впервые выявленной шизофрении. На фоне приема атипичных антипсихотиков больные становились несколько живее, расширяли круг общения, начинали проявлять интерес к прогулкам. При лечении галоперидолом больные чаще всего оставались апатичными, монотонными, бездеятельными. Статистически значимое улучшение негативных симптомов по шкале PANSS происходило только на фоне приема кветиапина (p<0.008) и рисперидона (p<0.008) с первого месяца терапии. Как и в случае больных с впервые выявленной шизофренией, у больных с повторными эпизодами при лечении галоперидолом уменьшение негативной симптоматики при редукции галлюцинаторно-параноидных феноменов могло маскироваться развитием вторичных негативных проявлений, связанных с развитием экстрапирамидных побочных симптомов. Статистически достоверное увеличение общего балла шкалы Симпсона-Ангуса отмечалось только у больных, принимавших галоперидол, начиная с первого месяца исследования, в отличие от больных, принимавших рисперидон, у которых выраженность ЭПС была незначительна, и от больных, принимавших кветиапин, у которых вообще не отмечалось развития ЭПС. ^ Различия между терапевтическими группами в большей степени проявились при оценке изменения выполнения нейрокогнитивных тестов в процессе лечения. С первого месяца терапии у больных, принимавших кветиапин, отмечалось статистически значимое улучшение выполнения теста на зрительно-моторную координацию, как части А (ТМТ-А) (p<0.01), так и части В (ТМТ-В) (p<0.001), а также второй части теста Струпа (р<0.01), теста на запоминание десяти слов (p<0.001), категориальной (p<0.001) и буквенной части (p<0.05) теста беглости речевых ответов. К 3-му месяцу лечения кветиапином достоверно значимое улучшение показателей наблюдалось также и по выполнению Висконсинского теста (р<0.05). Улучшение выполнения тестов на внимание, моторные функции, вербальную память и вербальную продуктивность происходило параллельно с редукцией позитивной, негативной и общепсихопатологической симптоматики с 1-го месяца лечения. Нормализация исполнительских функций отмечалась только к третьему месяцу терапии. Таким образом, параллельно с улучшением психического статуса в группе больных, принимавших кветиапин, отмечалось улучшение нейрокогнитивных функций. Клинически это проявлялось в виде улучшения социальных контактов или увеличением их объема, проявления инициативности в их поддержании, уменьшения расстройств мышления (расплывчатости, соскальзываний, паралогичности), нормализации вербального контакта. В группе больных, принимавших рисперидон, наблюдалась сходная динамика улучшения выполнения нейрокогнитивных тестов. Статистически значимое улучшение по результатам выполнения теста на зрительно-моторную координацию часть В (ТМТ-В) (p<0.001), второй части теста Струпа (р<0.01), теста на запоминание десяти слов (p<0.001) и буквенной части (p<0.05) теста беглости речевых ответов отмечалось к первому месяцу терапии. К 3-му месяцу лечения рисперидоном достоверно значимое улучшение показателей наблюдалось по выполнению Висконсинского теста и категориальной части теста беглости речевых ответов (p<0.001). Основным отличием от группы больных, принимавших кветиапин, являлось более позднее наступление улучшения части А теста на зрительно-моторную координацию (ТМТ-А), отражающей нарушение моторных функций (p<0.01 на шестом и двенадцатом месяце терапии), и категориальной части теста беглости речевых ответов (p<0.001 с третьего месяца терапии). В группе больных, принимавших галоперидол, редукция когнитивных нарушений не была столь заметной, как у больных, лечившихся кветиапином и рисперидоном. Отмечалось улучшение выполнения части В теста на зрительно-моторную координацию (ТМТ-В) (p<0.001), второй части теста Струпа (p<0.01) и теста на запоминание десяти слов (p<0.01), начиная с 1-го месяца лечения. В отличие от больных, лечившихся атипичными антипсихотиками, отсутствовало улучшение моторных функций, вербальной продуктивности и исполнительских функций. Результаты выполнения когнитивных тестов на моторные функции, внимание и память представлены в таблице 2. ^
**р<0.01; *p<0.05 по сравнению с фоном Отсутствовала положительная динамика выполнения моторных функций, вербальной продуктивности и исполнительских функций на фоне приема галоперидола в отличие от больных, принимавших атипичные антипсихотики. Результаты выполнения когнитивных тестов на вербальную продуктивность и исполнительские функции представлены на рисунках 1 и 2. Р  исунок 1. Сравнительные показатели выполнения теста на вербальную продуктивностьРисунок 2. Сравнительные показатели выполнения теста на исполнительские функции  Клиническим подтверждением неизменности речевых и исполнительских функций являлось сохранение в процессе лечения негативной симптоматики, внешним проявлением которой была недостаточность речевой продукции и исполнения социальных функций. Уровень бодрствования, способность к чтению, зрительная память и формально-логическое мышление не изменялись в процессе лечения галоперидолом, также как при приеме кветиапина и рисперидона. Выполнение пробы на определение критической частоты слияния мельканий (КЧС), первой части теста Струпа, теста Бентона и теста Равена не изменялось независимо от вида антипсихотической терапии. Выполнение нейрокогнитивных тестов больными с впервые выявленной шизофренией и повторными эпизодами заболевания с различными вариантами антипсихотической терапии показало некоторые отличия. С первого месяца терапии у больных, принимавших кветиапин, отмечалось статистически значимое улучшение теста на зрительно-моторную координацию, часть В (ТМТ-В), второй части теста Струпа, теста на запоминание десяти слов (p<0.001) и буквенной части теста беглости речевых ответов. Достоверно значимое улучшение выполнения Висконсинского теста отмечалось с третьего месяца у больных с впервые выявленной шизофренией и с шестого месяца у больных с повторными эпизодами заболевания. Выполнение категориальной части теста беглости речевых ответов достигало статистической значимости с первого месяца у больных с впервые выявленной шизофренией и с третьего месяца у больных с хроническим течением болезни. Достоверное улучшение выполнения теста ТМТ-А у больных с повторными эпизодами заболевания происходило с первого месяца лечения, тогда как у больных с впервые выявленной шизофренией только с шестого месяца. У больных с впервые выявленной шизофренией и повторными эпизодами заболевания, принимавших рисперидон, наблюдалась сходная динамика улучшения выполнения нейрокогнитивных тестов, за исключения более позднего наступления улучшения моторных функций у больных с повторными эпизодами болезни по сравнению с больными, принимавшими кветиапин. То есть в отличие от больных, принимавших кветиапин, у больных, лечившихся рисперидоном, не происходило более раннее улучшение моторных функций у больных с впервые выявленной шизофренией. Различия наблюдались по выполнению Висконсинского теста. Улучшение выполнения Висконсинского теста происходило у больных с впервые выявленной шизофренией с третьего месяца лечения (p<0.05), в то время как у больных с повторными эпизодами заболевания - с 6 месяца терапии (p<0.05). Отставленная редукция нарушений моторных функций у больных с хроническим течением болезни, исполнительских и части речевых функций, несмотря на позитивную динамику позитивных, негативных и общепсихопатологических симптомов, вероятно, связана с более высоким риском развития ЭПС при лечении рисперидоном по сравнению с кветиапином. При регистрации ЭПС в группе больных, принимавших рисперидон, происходило, хотя и не статистически значимое, повышение общего балла по шкале Симпсона-Ангуса по сравнению с фоновой точкой. У больных с впервые выявленной шизофренией и с повторными эпизодами заболевания, принимавших галоперидол, различия по выполнению батареи нейрокогнитивных тестов не наблюдалось. Фактором, способствующим сохранению проявлений нейрокогнитивного дефицита, в частности, нарушения моторных, речевых и исполнительских функций, могло являться развитие ЭПС в процессе лечения галоперидолом. Таким образом, у больных с повторными эпизодами заболевания отмечается более отставленное наступление улучшения исполнительских и части речевых функций. В то время как улучшение моторных функций у больных с повторными эпизодами, принимавших кветиапин, происходило быстрее, отражая, по всей видимости, редукцию ЭПС, связанных с предшествующим приемом классических нейролептиков. Выполнение пробы на определение критической частоты слияния мельканий (КЧС), первой части теста Струпа, теста Бентона и теста Равена оставалось неизменным независимо от вида антипсихотической терапии и длительности заболевания. ^ В целом, можно говорить о наличии положительных связей между тяжестью заболевания, оцениваемой по общему баллу шкалы PANSS, продуктивных симптомов и нарушениями таких когнитивных функций как внимание и вербальная память. Негативная симптоматика оказалась больше связана с нарушением исполнительских функций и вербальной продуктивности, что подчеркивается отставленным улучшением данных показателей. Наличие ЭПС в начале терапии коррелировало с нарушениями моторных функций и функции внимания не только в фоновой точке, но даже через месяц лечения. Способность к чтению, зрительная память и формально-логическое мышление, по-видимому, являются отражением непосредственно шизофренического дефекта и в процессе терапии не изменяются. Таким образом, у больных с впервые выявленной шизофренией и повторными эпизодами заболевания нарушения когнитивных функций подразделяются на три группы. Выполнение тестов первой группы (внимание и вербальная память) коррелирует с выраженностью психопатологических симптомов, как продуктивных, так и негативных, и их улучшение наступает параллельно с редукцией галлюцинаторно-параноидной симптоматики на фоне всех вариантов антипсихотической терапии. Развитие ЭПС может ухудшать выполнение тестов на внимание. Нарушение моторных функций тесно связано с наличием ЭПС. Выполнение второй группы тестов (исполнительские функции и вербальная продуктивность) коррелирует с выраженностью негативных симптомов. Поэтому их улучшение наступает только при редукции негативной симптоматики, например, вызванной применением атипичных антипсихотиков, хотя развитие нейролептического паркинсонизма может оказывать влияние на выполнение тестов на вербальную продуктивность. Третья группа тестов (уровень бодрствования, способность к чтению, зрительная память и формально-логическое мышление) не изменяются в процессе лечения. Отсутствие изменений уровня бодрствования отражает адаптацию к седативному эффекту антипсихотика при длительной терапии, тогда как способность к чтению, зрительная память и формально-логическое мышление, по-видимому, отражают непосредственно шизофренический дефект и не коррелируют с общепсихопатологической, продуктивной и негативной симптоматикой как у больных с впервые выявленной шизофренией, так и у больных с повторными эпизодами болезни. Использование атипичных антипсихотиков позволяет добиться улучшения выполнения тестов для оценки функции внимания, вербальной памяти, исполнительских и моторных функций и вербальной продуктивности как у больных с впервые выявленной шизофренией, так и при повторных эпизодах заболевания. При этом нормализация исполнительских и части речевых функций у больных с повторными эпизодами заболевания происходит на более поздних стадиях лечения. Применение галоперидола сопровождается улучшением только тестов для оценки функции внимания и вербальной памяти. Таким образом, полученные результаты согласуются с теорией появления основных нейрокогнитивных нарушений у больных шизофренией до манифестации продуктивных симптомов за счет отсутствия различий между больными с впервые выявленной шизофренией и с повторными эпизодами болезни. Важное влияние на выполнение нейрокогнитивных тестов в процессе лечения оказывает развитие ЭПС. Особенно тесно коррелируют с ЭПС моторные функции, а также функция внимания и, в меньшей степени, вербальные и исполнительские функции. Часть когнитивных нарушений остаются неизменными при длительной терапии как классическим нейролептиком галоперидолом, так и атипичными антипсихотиками кветиапином и рисперидоном, несмотря на клиническое улучшение, что, по всей вероятности, отражает шизофренический дефект. Учитывая наличие двух различных факторов (фактор терапии и первый/повторный эпизод), одновременно оказывающих воздействие на изучаемых больных был проведен двухфакторный дисперсионный анализ для оценки их взаимодействия. Оценивалось влияние фактора терапии и номера эпизода на выполнение теста ТМТ-В, применяемого как для выявления нарушений внимания, так и исполнительских функций. В результате двухфакторного дисперсионного анализа были получены следующие результаты:
Представляется весьма важным, что фактор терапии имел намного более весомое значение, по сравнению с фактором номера эпизода. ВЫВОДЫ
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка:
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям