ИНФЕКЦИЯ КАК ФАКТОР РИСКА РАЗВИТИЯ АТЕРОСКЛЕРОЗА: СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЛЕЧЕНИЯ.
К. АЛИБЕК, А. ПАШКОВА
Сердечно-сосудистые заболевания (в том числе атеросклероз и его осложнения) являются основной причиной смерти людей в развитых странах [16]. Для Украины эта проблема ещё более актуальна: по данным ВОЗ, в Украине за 2005 г. сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) стали причиной около 60 % всех смертей, что значительно превышает аналогичный показатель в развитых странах Европы — 38% [112]. Поэтому любая новая информация о механизмах развития атеросклероза, а также разработка новых, более эффективных методов его лечения имеют огромное социальное значение.
В соответствии с современными представлениями медицинской науки, атеросклероз — хроническое воспалительное заболевание стенок крупных артерий [39, 59, 84]. При атеросклерозе в артериях накапливаются липиды, фиброзные элементы и соли кальция, что приводит к уменьшению просвета артерий и снижению их эластичности. В принципе этот процесс начинается почти с рождения и сопровождает неизбежный процесс старения организма [59, 80, 92]. Развитие атеросклероза начинается с повреждения эндотелия кровеносных сосудов и нарушения его функций. Повреждённая стенка сосуда, помимо местной компенсаторной реакции, инициирует мощный системный ответ в виде каскада молекулярных реакций и клеточных процессов, таких как выделение молекул адгезии и факторов хемотаксиса, провоспалительных цитокинов, факторов роста, вовлечение лейкоцитов, выделение костным мозгом клеток-предшественников и их захват сосудистой стенкой для устранения повреждения и т.д. [39]. В норме этот процесс приводит к восстановлению функции эндотелия и гомеостаза; однако в ряде случаев, при неблагоприятном сочетании факторов риска, процесс может стать патологическим, приводя к деструктивной системной воспалительной реакции.
Атерогенез. Известно несколько факторов риска, как генетически обусловленных, так и внешних, вызывающих повреждение эндотелия и активизирующих атерогенез: повышенный уровень холестерина (в частности, липопротеина низкой плотности — ЛПНП), повышенный уровень гомоцистеина, артериальная гипертензия, сахарный диабет, курение, генетическая предрасположенность, возраст (старение) [59]. Процесс атерогенеза длителен и сложен; этой теме посвящено несколько детальных обзорных статей [39, 45, 59, 84]. В развитии атеросклероза можно выделить следующие стадии.
Стадия I — жировые прожилки — накопление частиц ЛПНП в субэндотелиальном слое (интиме) сосуда. ЛПНП подвергается окислению (процесс стимулируется свободными радикалами) и в таком виде липопротеин активнее проникает в интиму. ЛПНП играет ключевую роль в этом процессе: чем выше его уровень, тем быстрее происходит атерогенез. В дальнейшем при активном участии медиаторов воспаления (интерлейкина-1, фактора некроза опухолей — ФНОα, факторов роста, молекул адгезии) происходит активная миграция моноцитов и Т-лимфоцитов к месту микроповреждения эндотелия, их проникновение в интиму, превращение моноцитов в макрофаги и захват макрофагами окисленного ЛПНП — так образуются пенные клетки (foam cells). Участки массового накопления пенных клеток на этом этапе уже могут визуализироваться как жировые прожилки (fatty streaks).
Стадия II — образование некротического ядра. Со временем пенные клетки отмирают, а их липопротеинсодержащие остатки накапливаются в интиме и впоследствии составляют некротическое ядро атеросклеротического поражения. В жировые прожилки иногда встраиваются клетки неисчерченной мышечной ткани (НМТ-клетки, SMC-cells), мигрирующие из медиального слоя сосуда.
^ Окисленный ЛПНП продолжает накапливаться в интиме, атеросклеротическая бляшка увеличивается в размере.
^ Накопление НМТ-клеток продолжается; в процесс накопления липопротеина в интиме включается кальцификация, происходящая вначале внутри НМТ-клеток, а после их гибели — между мышечной стенкой сосуда и внешней частью атеросклеротической бляшки.
^ Между жировым отложением и интимой образуется защитная прослойка, состоящая преимущественно из волокон фибрина и коллагена. Такое капсулированное жировое отложение называют атеромой. Некоторое время атерома прорастает внутрь сосудистой стенки, вызывая компенсаторное расширение сосуда, но после достижения критического размера она начинает выступать в просвет сосуда, снижая его диаметр и влияя на кровоток; развивается стеноз. Следует отметить, что до этой стадии (а во многих случаях и позже) процесс развития атеросклероза протекает бессимптомно и практически без клинических проявлений, и лишь стеноз более 77 % считается в кардиологии тем пределом, после которого начинается клинически выраженное заболевание [ПО].
^ В случае нарушения целостности фиброзной капсулы, покрывающей атерому, высвобождаются тромбоциты и тканевые факторы, приводящие в действие каскад биохимических реакций свёртывания крови. Так образуется тромб. Если длительность предыдущих стадий развития атеросклероза составляет от нескольких недель до десятков лет, то тромбообразование может возникнуть за считанные минуты, приводя к закупорке сосуда и часто вызывая катастрофические последствия в виде инфаркта или инсульта. По данным клинических исследований, лишь около 14 % выраженных клинических проявлений происходит при сужении просвета кровеносных сосудов до 77 % и больше; большинство угрожающих жизни проявлений и смертельных исходов — в результате разрушения бляшки и следующего за этим тромбоза [ПО].
^ Несмотря на то, что факторы риска атеросклероза в настоящее время хорошо известны [59, ПО], даже их совокупность не может объяснить более половины клинических случаев атеросклероза [31]. Потому в перечень факторов риска всё с большей уверенностью вносят и инфекционные болезни. Инфекционная этиология была подтверждена для ряда хронических болезней, таких как язва желудка (Helicobacter pylori), рак шейки матки (различные папилломавирусы), цирроз и рак печени (вирусы гепатита В и С). Всё больше данных свидетельствуют об участии инфекций в этиологии сахарного диабета, болезни Альцгеймера, различных неврологических и ССЗ [95]. Предположение об инфекционной природе атеросклероза впервые появиось еще в середине XIX в. в работах R. Virchow [101], а позже, в 1889 г., — Gilbert, Lion. Ассоциация атеросклероза с вирусной инфекцией была экспериментально обоснована в 70-е годы прошлого века работами С. G. Fabricant и соавт., в которых атеросклерозоподобные изменения сосудов развивались у цыплят, заражённых вирусом Марека, птичьим вариантом вируса герпеса [33]. Связь с бактериальной инфекцией Chlamydia pneumoniae (современное название Chlamydophila pneumoniae) впервые была подтверждена P. Saikku и соавт. после эпидемии респираторного хламидиоза в Финляндии [86]. Актуальность проблемы и накопившиеся к этому времени экспериментальные данные стали основанием для проведения в конце 90-х годов двух международных симпозиумов на тему о взаимосвязи инфекций и сердечно-сосудистых заболеваний [28, 99]. Это привело к значительному увеличению количества исследований и, начиная с 2000 г., ежегодное количество публикаций по данной тематике в мире исчисляется сотнями [113]. В настоящее время факт ассоциации инфекций и атеросклероза можно считать доказанным, хотя механизм патогенеза остаётся ещё недостаточно выясненным.
На роль возможных патогенов атерогенеза предлагали много микроорганизмов: бактерии Ch. Pneumoniae [15, 46—49, 53, 68, 70, 100], Н. pylori [36], инфекции периодонта [26, 27, 30, 42, 63], микобактерию туберкулеза [85, 97] и вирусы: цитомегаловирус (CMV) [3, 17, 41, 40, 81, 91, 94], простого герпеса (HSV) [54, 102] и Эпштейна — Барр [65, 91], энтеровирусы ECHO и Коксаки В [50, 57, 65, 83, 82], гепатита А [12, 14, 18, 108], В [14, 51, 104, 103, 106] и С [9, 14, 37, 90, 104], гриппа [60] и даже инфекционного паротита [65]. Наибольшее количество экспериментальных исследований по ассоциации инфекции и атеросклероза посвящено Ch. pneumoniae и цитомегаловирусу. Оба этих микроорганизма с высокой долей вероятности обнаруживаются в поражённых атеросклерозом сосудах и атеросклеротических бляшках, а серопозитивность к ним хорошо коррелирует с атеросклерозом и тяжестью течения ССЗ [2, 29, 31, 48, 53, 68, 81]. Данные об остальных микроорганизмах противоречивы [71]. Несмотря на многочисленные сведения об ассоциации гриппа с ССЗ и совпадение во времени эпидемий гриппа с пиком смертности от ССЗ, вирус гриппа вряд ли является прямым возбудителем атеросклероза. Скорее всего, в данном случае вирусная инфекция усугубляет воспалительные процессы в уже повреждённых атеросклерозом сосудах, усиливает прокоагулянтные тенденции в системе свёртывания крови, а также дестабилизирует атеросклеротические бляшки, что приводит к быстрому развитию тромбоза [11, 60].
В общем неоднозначность данных исследований об ассоциации инфекций и атеросклероза можно объяснить многими причинами: субъективностью интерпретации серологических данных, плохой корреляцией между альтернативными методами (электронная микроскопия, ELISA и ПЦР), временными вариациями в титрах антигенов, антител, невозможностью определения состояния инфекции (латентная, активная, хроническая, первичная, повторная) и не выясненным ещё патогенным действием латентных инфекций, носителями которых являются почти 100 % населения планеты (как в случае герпесвирусных инфекций [4]) иногда на протяжении всей жизни [5, 71].
Вместе с ним длительное воздействие одновременно нескольких патогенных микроорганизмов может иметь синергичный или кумулятивный эффект. В связи с этим в последнее время все чаще предлагается концепция «бремени инфекций» (infectious burden), или синергичного действия нескольких патогенов, в развитии атеросклероза [13, 31, 32, 78, 99, 107, 109]. В исследовании серопозитивности к восьми бактериальным и вирусным инфекциям среди больных атеросклерозом разной степени тяжести была показана статистически значимая ассоциация между «бременем инфекций» (количеством выявленных инфекций), степенью атеросклероза и риском летального исхода [32]. В другом исследовании выявлено, что иммунный ответ (IgG) одновременно на несколько патогенов является независимым фактором риска дисфункции эндотелия, а также наличия и степени тяжести коронарной болезни [78]. Повышенные титры антител к Ch. pneumoniae и цитомегаловирусу были независимым фактором риска развития раннего инфаркта миокарда, причем у больных, серопозитивных к обоим инфекционным агентам, выявлен 5-кратный риск раннего инфаркта миокарда по сравнению с больными, серопозитивными только к одной из инфекций, и 12-кратный риск по сравнению с больными, у которых инфекции не обнаружено [78]. Эти данные хотя и не являются прямым доказательством инфекционного механизма патогенеза атеросклероза, тем не менее свидетельствуют о синергичном патогенном действии инфекций и подтверждают роль фактора бремени инфекций в этиологии атеросклероза.
В 1993 г. был обнаружен ещё один вид микроорганизмов, возможно, принимающий участие в атерогенезе — нанобактерии [6, 52, 64, 79]. Эти микроорганизмы, представляющие микросферы размером 30—300 нм и являющиеся наименьшими самореплицирующимися микроорганизмами на Земле, были впервые обнаружены в геологических образцах, позже — в крови, камнях из почек и мочевых каналов и других кальцифицированных образованиях в тканях человеческого организма. Последнее даёт основание предположить, что нанобактерии являются триггером патологического процесса кальцификации в тканях, осаждая соли кальция при физиологической концентрации ионов кальция и фосфата [19]. Поскольку кальцификация происходит также внутри атеросклеротических бляшек, то вполне возможно, что нанобактерии участвуют и в патогенезе атеросклероза. Действительно, нанобактерии обнаружены в атеросклеротических бляшках, в то время как в тканях сосудов, не поражённых атеросклерозом, они не были выявлены [79]. Предполагается, что в ближайшее время количество исследований на эту тему будет увеличиваться, что обусловит более четкие представления о роли нанобактерии в патогенезе атеросклероза.
^ Несмотря на то, что ассоциацию двух инфекционных агентов — Ch. pneumoniae и цитомегаловируса — с сердечно-сосудистыми заболеваниями можно считать доказанной, это не означает наличие причинно-следственной связи. Вместе с тем классические постулаты Коха невыполнимы в случае такой многофакторной болезни, как атеросклероз [1, 31]. Скорее всего инфекции не являются ни необходимой, ни достаточной причиной развития атеросклероза, но это факторы риска, увеличивающие вероятность развития патологии. Для доказательства участия инфекций в атерогенезе, помимо гистопатологических данных, необходимо четкое представление о механизме(ах) патогенеза, экспериментально подтверждённое in vitro и in vivo, а впоследствии — о методах лечения, эффективность которых показана в эксперименте и в клинических условиях. Известен ряд механизмов патогенного действия инфекционных агентов на сердечно-сосудистую систему [1]:
повышение пролиферации ГМ-клеток и усиление их миграции (цитомегаловирус человека);
защита клеток эндотелия от апоптоза, что приводит к избыточному их накоплению и увеличению размера атеросклеротической бляшки (цитомегаловирус, Ch. pneumoniae);
ускоренное накопление липидов (цитомегаловирус, Ch. pneumoniae);
повышение прокоагулянтной активности клеток эндотелия (цитомегаловирус, вирус простого герпеса);
увеличение экспрессии цитокинов, хемокинов и молекул адгезии, появление белков острой фазы (С-реактивного белка, сывороточного амилоида С и других), что приводит к порочному кругу гиперергической воспалительной реакции и, как следствие, — к повреждению эндотелия (практически все патогенные микроорганизмы из числа «подозреваемых»);
увеличение уровня реактивных форм кислорода (ионы кислорода, свободные радикалы, пероксиды), вызывающих усиленное окисление ЛПВП (цитомегаловирус);
аутоиммунные реакции; некоторые белки, вырабатываемые патогенами, гомологичны белкам человеческого организма, что может быть причиной возникновения аутоиммунной реакции, в частности, высокая степень гомологичное™ наблюдается для протеинов теплового шока (Heat Shock Protein, HSP) различных бактерий и человека (HSP60) [38, 61, 76].
Многочисленные данные, полученные в эксперименте на животных, подтверждают результаты гистопатологии и исследований in vitro. Согласно данным C.G. Fabricant и соавт. [33], вирус Марека вызывал атеросклероз у цыплят, а иммунизация здоровых животных предотвращала развитие патологии независимо от количества холестерина в принимаемой пище. Инфицирование кроликов культурой Ch. pneumoniae также приводило к возникновению у них атеросклероза [34], а лечение азитромицином предотвращало развитие патологических изменений [66]. Изучали также влияние иммуностимулирующей терапии на развитие атеросклероза у кроликов, экспериментально заражённых вирусом простого герпеса: отмечено существенное торможение процесса развития атеросклероза [3]. Много исследований об участии Ch. pneumoniae в атерогенезе проводили на мышах [23]. Вместе с тем физиологические различия животных и человека не позволяют переносить результаты этих исследований на людей. Тем не менее, значительное количеество данных, полученных в результате гистопатологического анализа, а также in vitro, in vivo и на животных в эксперименте, подтверждает гипотезу об инфекционной составляющей в этиологии атеросклероза.
^ Следующим этапом в разработке концепции инфекционной составляющей в этиологии атерогенеза были клинические испытания с применением антибиотиков. Поскольку наибольшее количество экспериментальных данных свидетельствует о причастности Ch. pneumoniae к атерогенезу, большинство испытаний было направлено на её устранение. Наиболее эффективными в отношении Ch. pneumoniae считаются антибиотики группы макролидов, в частности азитромицин, из-за их способности проникать внутрь клетки и воздействовать на внутриклеточные паразиты [58, 75]. С 1997 по 2005 г. в мире был проведён ряд клинических испытаний с использованием азитромицина (или других макролидов — рокситромицина и кларитромицина) как одного из агентов в комплексном лечении ССЗ (ишемическая болезнь сердца, перенесенный инфаркт миокарда и нестабильная стенокардия) [5, 7, 8, 55, 67]. Из более 100 исследований 11 были проспективными, рандомизированными, плацебо-контролированными. В них оценивали влияние антибиотикотерапии на частоту возникновения инфаркта миокарда и инсульта, их повторное развитие и общую смертность в результате ССЗ [8]. Сравнение результатов проведённых испытаний является трудной задачей из-за различия в критериях включения больных, дизайна самих испытаний и продолжительности наблюдения после лечения. И всё же по результатам анализа испытаний можно сделать вывод: несмотря на то, что после первых пилотных исследований получены обнадёживающие результаты, более масштабные клинические испытания не показали какого-либо преимущества антибиотикотерапии в лечении ССЗ. Неудовлетворительные результаты можно объяснить не столько несостоятельностью гипотезы (инфекция Ch. pneumoniae не является причиной развития атеросклероза), сколько рядом других причин, в частности [7J:
недостаточным количеством исследуемых больных. Даже клинические испытания, включающие несколько тысяч больных, наблюдаемых в течение 2—4 лет, могут быть недостаточными. Необходимы более масштабные и долгосрочные испытания длительностью 10 лет и более с привлечением больных с ранними стадиями атеросклероза, без клинических проявлений [35];
неадекватной терапией (недостаточные дозы антибиотика, короткий курс, низкоэффективный антибиотик, резистентность патогена к действию антибиотика); есть данные, свидетельствующие о том, что обычно применяемая доза и продолжительность антибиотикотерапии могут быть недостаточными для эрадикации хронической инфекции Ch. pneumoniae [56];
нахождением патогена в недоступном для антибиотика месте (под атеросклеротической бляшкой, под биопленкой, внутри моноцитов) [7] или в форме, не подверженной его действию (персистентное состояние, отсутствие роста). В частности, было показано, что азитромицин не ингибировал размножение Ch. pneumoniae внутри моноцитов [7]. Далее выявлено, что Ch. pneumoniae входит в персистентное состояние в результате введения антибиотика или из-за недостатка определённых питательных веществ [29, 43]. В персистентном состоянии метаболическая активность бактерии снижена, процессы роста и деления не происходят, вследствие этого микроорганизм практически неуязвим для действия антибиотиков. Ещё одним механизмом устойчивости бактерий к действию антибиотиков является образование биоплёнок [10, 93], внутрь которых антибиотик не проникает либо успешно выводится с помощью молекулярного механизма «выводящего насоса» (efflux pump) [105]. Полагают, что биоплёнки ответственны за 80 % хронических инфекций в человеческом организме [21], среди которых т H. pylori акие подозреваемые в участии в атерогенезе инфекции, как дентальные [72] и нанобактерии [6];
неверной направленностью (другой или несколько микроорганизмов вовлечены в патологический процесс). Действительно, проведённые в настоящее время испытания были направлены на эрадикацию хламидийной инфекции (Ch. pneumoniae), а испытаний с применением антивирусных препаратов не проводили. Вместе с тем большое количество данных указывает на участие таких микроорганизмов в атерогенезе, как герпетические вирусы, дентальные инфекции и нанобактерии;
неверной направленностю по отношению к стадии заболевания (ранняя vs. поздняя, острая vs. хроническая). Было показано, что Ch. pneumoniae обладает атерогенными свойствами даже при латентном состоянии инфекции [29]. Антибиотикотерапия эффективно устраняла острую инфекцию Ch. pneumoniae, но не влияла на атерогенные свойства хронической инфекции Ch. pneumoniae, за исключением случаев введения антибиотика на ранних стадиях острой инфекции [23];
неверной направленностью по отношению к группе больных. В большинстве испытаний не проводили отбора больных в зависимости от инфицирования и её степени. Одним из маркёров инфекции мог быть титр антител. Однако надёжных стандартизированных методик определения наличия и активности Ch. pneumoniae нет, как и возможности идентификации стадии инфекции (острая, хроническая, латентная, первичная, повторная) [5]. Наконец, титры антител даже у одного и того же больного подвержены значительным временным флуктуациям и являются весьма субъективным показателем, поэтому их нельзя использовать для характеристики степени тяжести состояния больного. Эти обстоятельства делают оценку результатов антибиотикотерапии трудной задачей [44]. Необходимы новые валидированные маркёры при формировании групп пациентов, для которых терапия будет успешной, и маркёры для оценки эффективности лечения.
^ Атеросклероз — широко распространённое хроническое заболевание с многофакторной и до конца не выясненной этиологией, длительним и скрытым патогенезом. Эволюция понимания причин и механизмов возникновения этого заболевания современной наукой стремительно развивается, хотя и отстает от потребностей времени. В 90-е годы XX в. надеялись, что сердечно-сосудистые заболевания можно устранить к концу столетия контролем за уровнем холестерина и артериального давления; 10 лет спустя стало очевидным, что столь оптимистичный прогноз необходимо пересмотреть [45]. Так произошла смена парадигмы, в результате которой атеросклероз перестал быть простым нарушением метаболизма холестерина и был признан воспалительным заболеванием [39, 45, 84]. При системном заболевании необходим системный подход к лечению, базирующийся одновременно на нескольких стратегиях, направленных как на разные факторы патогенеза [87, 98], так и этиологии. Традиционные и перспективные методы лечения атеросклероза лекарственными средствами направлены на различные звенья патогенетической цепи, такие как липидный обмен (статины, фибраты, ингибиторы абсорбции холестерина), блокада системы ренин — ангиотензин (ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента — АПФ), блокада (3-адренорецепторов, избыточное накопление кальция (антагонисты ионов кальция), оксидативный стресс (аналоги токоферолов — витамина Е, пробукол, AGI-1067), избыточная пролиферация ГМ-клеток (ингибиторы роста ГМ-клеток), агрегация тромбоцитов (ингибиторы активации тромбоцитов), воспалительные процессы в сосудах (ацетилсалициловая кислота, AGI-1067), тромбоз (антитромботические препараты, гепарин, антагонисты тромбина). Наиболее перспективными являются препараты с плейотропным эффектом, т.е. действующие одновременно на разные механизмы патогенеза, такие как статины (липидный обмен, антиатеросклеротическое, противовоспалительное и антитромботическое действие) и новый класс терапевтических агентов — сосудистые протекторы (vascular protectants), обладающие антиоксидантными и противовоспалительными свойствами, а также снижающие постангиопластический рестеноз [62, 96]. Один из таких препаратов — AGI-1067—проходит завершающую стадию клинических испытаний [111].
Вместе с тем даже при комплексном подходе и применении новейших плейотропных препаратов лечение атеросклероза по-прежнему остаётся патогенетическим. Возможно, следующим переломным моментом в эволюции лечения атеросклероза и ССЗ будет пересмотр концепции терапии и переход от патогенетического лечения к этиотропному и патогенетическому, а также к превентивному (на ранних стадиях до возникновения клинических проявлений) с целью предотвращения развития тяжелых форм атеросклероза. Одним из видов такой терапии могло бы быть лечение инфекций, являющихся фактором риска развития атеросклероза (Ch. pneumoniae, вирус простого герпеса и цитомегаловирус), с применением антибиотиков, противовирусных препаратов (ацикловир, ганцикловир и др.) [69] и иммуномодуляторов. Имеются экспериментальные подтверждения того, что интерфероны, особенно сочетание интерферонов с альфа-, бета- и гамма-, способны угнетать инфекции, вызванные вирусом простого герпеса и цитомегаловирусом на 2—3 порядка [24, 25, 77, 88, 89]. Интерферон и его индукторы были эффективными в лечении вирусного миокардита различной этиологии, вызванного энтеро-и аденовирусами, а также герпетическими вирусами [20, 22, 73, 74]. Данные исследований in vitro обнадёживают, однако для внедрения терапии атеросклероза с использованием интерферонов необходимы масштабные клинические испытания, а также определение групп больных и стадий заболевания, для которых такая терапия была бы наиболее эффективной.
Ещё одним способом превентивного лечения является вакцинация групп риска от инфекций, являющихся триггерами атеросклероза, или усугубляющих воспалительный процесс у больных с тяжёлой стадией заболевания. Много данных свидетельствуют о том, что вакцинация против гриппа людей пожилого возраста существенно (на 20—70 %) снижает вероятность инфаркта миокарда и смертность от ССЗ в этой возрастной группе [60]. Необходимы дополнительные данные о безопасности вакцинации больных с тяжёлыми формами атеросклероза, а также вакцины против инфекций, являющихся триггерами процесса развития атеросклероза (Ch. pneumoniae, вирус простого герпеса и цитомегаловирус). В исследованиях на животных было показано, что вакцинация до первичного инфицирования предотвращает процесс развития атеросклероза [33]. Однако разработка таких вакцин требует долгосрочных исследований их эффективности и безопасности.
Выводы. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что инфекционные болезни существенно влияют на этиологию и патогенез атеросклероза, но данные о предполагаемых возбудителях противоречивы. Ввиду того что атеросклероз является многофакторным заболеванием, постулаты Коха в данном случае неприменимы и скорее всего не будет выявлена единственная инфекция, являющаяся триггером атерогенеза. Наиболее вероятный фактор риска — фактор «бремени инфекций». Данные многих исследований указывают на прямую корреляцию между количеством инфекций, обнаруженных у одного больного, и степенью тяжести сердечно-сосудистых заболеваний, а также смертностью от ССЗ.
Проведённые клинические испытания с применением антибиотиков не способствовали снижению вероятности инфаркта и смертности от ССЗ. Причин может быть много, но основная, по мнению авторов, заключается в том, что действие антибиотиков было направлено только на одну инфекцию, в то время как инфекций может быть несколько — и бактериальные, и вирусные. Ключевым моментом в разработке более эффективных методов терапии атеросклероза является понимание широкой распространенности, длительного и скрытого патогенеза, а также многих факторов риска развития этой болезни. Важным этапом должно быть выявление групп риска и ранний скрининг населения. Кроме того, при разных стадиях заболевания необходимы различные терапевтические подходы: вакцинация для предотвращения инфицирования, антибиотики и иммуномодуляторы на этапе инфицирования и раннего инфекционного процесса, традиционная терапия лекарственными средствами на стадии прогрессирующего заболевания и клинических проявлений.
Список литературы
Ватутин Н. Т., Чупина В. А. Инфекция как фактор развития атеросклероза и его осложнений // Кардиология. — 2000. — № 2. — С. 67—71.
Власова Э. Е., Белоконь Е. В., Руденко Б. А. и др. Антитела против Chlamydia pneumoniae в сыворотке крови больных ишемической болезнью сердца и риск развития осложненного поражения коронарных артерий // Там же. — 2006. — № 1. — С. 8—13.
Ганджа І. М. Вірусна інфекція, атеросклероз та ішемічна хвороба серця // Лік. справа. Врачеб. дело. - 2001. - № 1. - С. 65-67.
Решетников О. В., Никитин Ю. П., Малютина С. К и др. Инфекции и острый инфаркт миокарда: есть ли между ними связь? // Новости «Вектор-Бест» — 2005. — № 3. — С. 37.
Рудык Ю. С. К вопросу о связи инфекции с атеросклерозом // Здоров'я України. — 2004. — С. 94-96.
Akerman К. К, Кигопеп Kajander Е. О. Scanning Electron Microscopy of Nanobacteria — Novel Biofilm Producing Organisms in Blood // Scan. El. Microscopy. — 1993. — Vol. 15, Suppl. III. — P. 90-91.
Anderson J. L., Muhlestein J. B. Antibiotic trials for coronary heart disease // Tex. Heart. Inst. J. — 2004. - Vol. 31, N 1. - P. 33-38.
Andraws R., Berger J. S., Brown D. L. Effects of antibiotic therapy on outcomes of patients with coronary artery disease: a meta-analysis of randomized controlled trials // JAMA. — 2005. — Vol. 293, N 21. - P. 2641-2647.
Arcari С. M., Nelson К. E., Netski D. M. et al. No association between hepatitis С virus seropositive ty and acute myocardial infarction // Clin. Infect. Dis. — 2006. — Vol. 43, N 6. — P. 53—56.
Armitage G. C. Basic features of biofilms — why are they difficult therapeutic targets? // Ann. R. Australas. Coll. Dent. Surg. - 2004. - Vol. 17. - P. 30-34.
Auer I., Berent R., Weber Т., Eber B. Influenza Virus Infection, Infectious Burden, and Atherosclerosis // Stroke. - 2002. - Vol. 33, N 6. - P. 1454-1455.
Auer Leitinger M., Berent R. et al. Hepatitis A IgG seropositivity and coronary atherosclerosis assessed by angiography // Int. J. Cardiol. - 2003. - Vol. 90, N 2-3. - P. 175-179.
Auer J.W., Berent R., Weber T. et al Immunopathogenesis of Atherosclerosis* Response // Circulation. - 2002. - Vol. 105, N 10. - P. 64.
Bilora F., Rinaldi R., Boccioletti V. et al. Chronic viral hepatitis: a prospective factor against atherosclerosis. A study with echo-color Doppler of the carotid and femoral arteries and the abdominal aorta // Gastroenterol. Clin. Biol. - 2002. - Vol. 26, N 11. - P. 1001-1004.
Boman J., Hammerschlag M. R. Chlamydia pneumoniae and atherosclerosis: critical assessment of diagnostic methods and relevance to treatment studies // Clin. Microbiol. Rev. — 2002. — Vol. 15, N 1. - P. 1-20.
Braunwald E. Cardiovascular Medicine at the Turn of the Millennium: Triumphs, Concerns, and Opportunities // N. Engl. J. Med. - 1997. - Vol. 337, N 19. - P. 1360-1369.
Bruggeman C. A. Does Cytomegalovirus Play a Role in Atherosclerosis? // Herpes. — 2000. — Vol. 7, N 2. - P. 51-54.
Cainelli F., Concia E., Vento S. Hepatitis A virus infection and atherosclerosis // J. Infect. Dis. — 2001. - Vol. 184, N 3. - P. 390-391.
Ciftcioglu N., Miller-Hjelle M. A., Hjelle J. Т., Kajander E. O. Inhibition of Nanobacteria by Antimicrobial Drugs as Measured by a Modified Microdilution Method // Antimicrob. Agents Chemother. - 2002. - Vol. 46, N 7. - P. 2077-2086.
Cull V. S., Bartlett E. J., James С M. Type I interferon gene therapy protects against cytomegalo-virus-induced myocarditis // Immunology. — 2002. — Vol. 106, N 3. — P. 428—437.
Davies D. Understanding biofilm resistance to antibacterial agents // Nat. Rev. Drug. Discov. — 2003. - Vol. 2, N 2. - P. 114-122.
De Clercq E. Interferon: ten stories in one. A short review of some of the highlights in the history of an almost quinquagenarian // Acta Microbiol. Immunol. Hung. — 2005. — Vol. 52, N 3—4. — P. 273—289.
De Kruif M. D., van Gorp E. C, Keller Т. T. et al. Chlamydia pneumoniae infections in mouse models: relevance for atherosclerosis research // Cardiovasc. Res. — 2005. — Vol. 65, N 2. — P. 317—327.
Decman V., Kinchington P. R., Harvey S. A., Hendricks R. L. Gamma interferon can block herpes simplex virus type 1 reactivation from latency, even in the presence of late gene expression // J. Virol. - 2005. - Vol. 79, N 16. - P. 10339-10347.
Delannoy A. S., Hober D., Bouzidi A., Wattre P. Role of interferon alpha (IFN-alpha) and interferon gamma (IFN-gamma) in the control of the infection of monocyte-like cells with human cytomegalovirus (HCMV) // Microbiol. Immunol. - 1999. - Vol. 43, N 12. - P. 1087-1096.
Demmer R. T, Desvarieux M. Periodontal infections and cardiovascular disease: The heart of the matter // J. Am. Dent. Assoc. — 2006. — Vol. 137. — P. 14S — 20S.
Desvarieux M.f Demmer R.T., Rundek T et al. Periodontal microbiota and carotid intima-media thickness: the Oral Infections and Vascular Disease Epidemiology Study (INVEST) // Circulation. — 2005. - Vol. Ill, N 5. - P. 576-582.
Dodet В., Plotkin S. A. Infection and atherosclerosis. — Proceedings of an International Symposium on Infection and Atherosclerosis, Les Pensieres, Veyrier-du-Lac, France. 1999 // Am. Heart. J. — 1999. _ Vol. 138. - P. S417-S418.
Dunne M. Infectious Agents and Cardiovascular Disease // The Infectious Etiology of Chronic Diseases: Defining the Relationship, Enhancing the Research, and Mitigating the Effects — Washington, D.C: The National Academic Press, 2004. — 215 p.
Emingil G., Buduneli E., Aliyev A. et al. Association between periodontal disease and acute myocardial infarction // J. Periodontol. - 2000. - Vol. 71, N 12. - P. 1882-1886.
Epstein S.E., Zhou Y.F., Zhu J. Infection and Atherosclerosis : Emerging Mechanistic Paradigms // Circulation. - 1999. - Vol. 100, N 4. - P. 20-28.
Espinola-Klein C, Rupprecht H.J., Blankenberg S. et al. Impact of Infectious Burden on Extent and Long-Term Prognosis of Atherosclerosis // Circulation. — 2002. — Vol. 105, N 1. — P. 15—21.
Fabricant C.G., Fabricant J., Litrenta M.M., Minick C.R. Virus-induced atherosclerosis // J. Exp. Med. - 1978. - Vol. 148, N 1. - P. 335-340.
Fong I.W., Chiu В., Viira E. et al. Rabbit model for Chlamydia pneumoniae infection // J. Clin. Microbiol. - 1997. - Vol. 35, N 1. - P. 48-52.
Fong l.W. Infections and their role in atherosclerotic vascular disease // J. Am. Dent. Assoc. — 2002. - Vol. 133, Suppl. 1. - P. 7S - 13.
Franceschi F., Leo D.y Fini L. et al. Helicobacter pylori infection and ischaemic heart disease: an overview of the general literature // Dig. Liver Dis. — 2005. — Vol. 37, N 5. — P. 301—308.
Fukui M.f Kitagawa Y, Nakamura N, Yoshikawa T. Hepatitis С virus and atherosclerosis in patients with type 2 diabetes // JAMA. - 2003. - Vol. 289, N 10. - P. 1245-1246.
George J., Greenberg S., Barshack I. et al. Immunity to heat shock protein 65—an additional determinant in intimal thickening // Atherosclerosis. — 2003. — Vol. 168, N 1. — P. 33—38.
Goldschmidt-Clermont P. J., Creager M. A., Lorsordo D. W. et al. Atherosclerosis 2005: Recent Discoveries and Novel Hypotheses // Circulation. - 2005. - Vol. 112, N 21. - P. 3348-3353.
Grahame-Clarke C, Chan N. N, Andrew D. et al. Human cytomegalovirus seropositivity is associated with impaired vascular function // Circulation. — 2003. — Vol. 108, N 6. — P. 678—683.
Grahame-Clarke C. Human cytomegalovirus, endothelial function and atherosclerosis // Herpes. — 2005. - Vol. 12, N 2. - P. 42-45.
Grau A. J., Becher H., Ziegler С. M. et al. Periodontal disease as a risk factor for ischemic stroke // Stroke. - 2004. - Vol 35, N 2. - P. 496-501.
Hammerschlag M. R. The intracellular life of chlamydiae // Semin. Pediatr. Infect. Dis. — 2002. — Vol. 13, N 4. - P. 239-248.
Hammerschlag M. R. Advances in the management of Chlamydia pneumoniae infections // Expert. Rev. Anti Infect. Ther. - 2003. - Vol. 1, N 3. - P. 493-503.
Hansson G. K. Inflammation, Atherosclerosis, and Coronary Artery Disease // N. Engl. J. Med. — 2005. - Vol. 352, N 16. - P. 1685-1695.
Higgins J. P. Chlamydia pneumoniae and coronary artery disease: the antibiotic trials // Mayo Clin. Proc. - 2003. - Vol. 78, N 3. - P. 321-332.
Higgins J. P., Higgins J. A., Higgins P. M. et al. Chlamydia pneumoniae and coronary artery disease: legitimized linkages? // Expert Rev. Cardiovasc. Ther. — 2003. — Vol. 1, N 3. — P. 367—384.
Hoymans V. Y., Bosmans J. M., Ieven M., Vrints C. J. Chlamydia pneumoniae and atherosclerosis // Acta Chir. Beig. - 2002. - Vol. 102, N 5. - P. 317-322.
Ieven M. Chlamydia pneumoniae and atherosclerosis // Verh. K. Acad. Geneeskd. Belg. — 2001. — Vol. 63, N 5. - P. 433—445; discussion 446.
Ilback N. G.} Mohammed A., Fohlman J., Friman G. Cardiovascular lipid accumulation with Cox-sackie В virus infection in mice // Am. J. Pathol. - 1990. - Vol. 136, N 1. - P. 159-167.
1shiaka N., Ishizaka Y, Takahashi E. et al. Increased prevalence of carotid atherosclerosis in hepatitis В virus carriers // Circulation. — 2002. - Vol. 105, N 9. — F. 1028—1030.
Kajander E. O. Nanobacteria-propagating calcifying nanoparticles // Lett. Appl. Microbiol. — 2006. - Vol. 42, N 6. - P. 549-552.
Kalayoglu M. V., Libby P., Byrne G. I. Chlamydia pneumoniae as an emerging risk factor in cardiovascular disease // JAMA. - 2002. - Vol. 288, N 21. - P. 2724-2731.
Kotronias D.f Kapranos N. Herpes simplex virus as a determinant risk factor for coronary artery atherosclerosis and myocardial infarction // In Vivo. — 2005. — Vol, 19, N 2. — P. 351—357.
Kuppuswamy V. С, Gupta S. Antibiotic therapy for coronary heart disease: the myth and the reality // Timely Top. Med. Cardiovasc. Dis. - 2006. - Vol. 10. - P. E2.
Kutlin A., Roblin P. M., Hammerschlag M. R. Effect of prolonged treatment with azithromycin, clarithromycin, or levofloxacin on Chlamydia pneumoniae in a continuous-infection Model // Anti-microb. Agents Chemother. — 2002. — Vol. 46, N 2. — P. 409—412.
Kwon T. W, Kim D. K, Ye J. S. et al. Detection of enterovirus, cytomegalovirus, and Chlamydia pneumoniae in atheromas // J. Microbiol — 2004. — Vol. 42, N 4. — P. 299—304.
Lindholt J. S., Stovring J., Andersen P. L. et al. A review of macrolide treatment of atherosclerosis and abdominal aortic aneurysms // Curr. Drag. Targets Infect. Disord. — 2003. — Vol. 3, N 1. — P. 55—63.
Lusis A. J. Atherosclerosis // Nature. - 2000. - Vol. 407, N 6801. - P. 233-241.
Madjid M., Aboshady L, Awan I. et al. Influenza and cardiovascular disease: is there a causal relationship? // Tex. Heart Inst. J. - 2004. - Vol. 31, N 1. - P. 4-13.
Mayr M.f Kiechl S., Willeit J. et al. Infections, Immunity, and Atherosclerosis: Associations of Antibodies to Chlamydia pneumoniae, Helicobacter pylori, and Cytomegalovirus With Immune Reactions to Heat-Shock Protein 60 and Carotid or Femoral Atherosclerosis // Circulation. — 2000. — Vol. 102, N 8. - P. 833-839.
Meng C. Q., Somers P. K, Rachita C. L. et al. Novel phenolic antioxidants as multifunctional inhibitors of inducible VCAM-1 expression for use in atherosclerosis // Bioorg. Med. Chem. Lett. — 2002. — Vol. 12, N 18. - P. 2545-2548.
Meurman J. H., Sanz M., Janket S. J. Oral health, atherosclerosis, and cardiovascular disease // Crit. Rev. Oral Biol. Med. - 2004. - Vol. 15, N 6. - P. 403-413.
Miller V. M.y Rodgers G., Charlesworth J. A. et al. Evidence of nanobacterial-like structures in calcified human arteries and cardiac valves // Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol. — 2004. — Vol. 287, N 3. - P. H1115-1124.
Morre S. A., Stooker W., Lagrand W. К et al. Microorganisms in the aetiology of atherosclerosis // J. Clin. Pathol. - 2000. - Vol. 53, N 9. - P. 647-654.
Muhlestein J. В., Anderson J. L., Hammond E. H et al. Infection with Chlamydia pneumoniae accelerates the development of atherosclerosis and treatment with azithromycin prevents it in a rabbit model // Circulation. - 1998. - Vol. 97, N 7. - P. 633-636.
Muhlestein J. B. Antibiotic treatment of atherosclerosis // Curr. Opin. Lipidol. — 2003. — Vol. 14, N 6. - P. 605-614.
Mussa F. F., Chai H, Wang X. et al. Chlamydia pneumoniae and vascular disease: an update // J. Vase. Surg. - 2006. - Vol. 43, N 6. - P. 1301-1307.
Naesens L., De Clercq E. Recent developments in herpesvirus therapv // Herpes. — 2001. — Vol. 8. N 1. - P. 12-16.
Ngeh J., Anand V., Gupta S. Chlamydia pneumoniae and atherosclerosis — what we know and what we don't // Clin. Microbiol. Infect. - 2002. - Vol. 8, N 1. - P. 2-13.
O'Connor S., Taylor C, Campbell L.A. et al. Potential infectious etiologies of atherosclerosis: a multifactorial perspective // Emerg. Infect. Dis. - 2001. - Vol. 7, N 5. — P. 780—788.
Okuda K, Kato Т., Ishihara К Involvement of periodontopathic biofilm in vascular diseases // Oral Dis. - 2004. - Vol. 10, N 1. - P. 5-12.
Padalko E., Nuyens D., De Palma A. et al. The interferon inducer ampligen [poly(I) — poly(C12U)] markedly protects mice against coxsackie B3 virus-induced myocarditis // Antimicrob. Agents Chemother. - 2004. - Vol. 48, N 1. - P. 267-274.
Pauschinger M.y Noutsias M., Kuhl U., Schultheiss H. P. Antiviral therapy in viral heart disease // Herz. - 2004. - Vol. 29, N 6. - P. 618-623.
Pechere J. C. New perspectives on macrolide antibiotics // Int. J. Antimicrob. Agents. — 2001. — Vol. 18, Suppl 1. - P. S93-97.
Perschinka H, Mayr M., Millonig G. et al. Cross-reactive B-cell epitopes of microbial and human heat shock protein 60/65 in atherosclerosis // Arterioscler. Thromb. Vase. Biol. — 2003. — Vol. 23, N 6. - P. 1060-1065.
Pierce A, T.f DeSalvo /., Foster T. P. et al. Beta interferon and gamma interferon synergize to block viral DNA and virion svnthesis in herpes simplex virus-infected cells // J. Gen. Virol. — 2005. — Vol. 86, Pt 9. - P. 2421-2432.
Prasad A., Zhu J., Halcox J. P. et al. Predisposition to atherosclerosis by infections: role of endothelial dysfunction // Circulation. - 2002. - Vol. 106, N 2. - P. 184-190.
Puskas L. G., Tiszlavicz L., Razga Z. et al. Detection of nanobacteria-like particles in human atherosclerotic plaques // Acta Biol. Hung. - 2005. - Vol. 56, N 3-4. - P. 233-245.
Rauscher F.M., Goldschmidt-Clermont P.J., Davis B.H et al. Aging, Progenitor Cell Exhaustion, and Atherosclerosis // Circulation. - 2003. - Vol. 108, N 4. - P. 457-463.
Reinhardt В., Minisini R., Mertens T Opinion article: cytomegalovirus is a risk factor in atheroge-nesis // Herpes. - 2002. - Vol. 9, N 1. - P. 21-23.
Roivainen M., Alfthan G., Jousilahti P. et al. Enterovirus infections as a possible risk factor for myocardial infarction // Circulation. - 1998. - Vol. 98, N 23. - P. 2534-2537.
Roivainen M. Enteroviruses and myocardial infarction // Am. Heart. J. — 1999. — Vol. 138, N 5, Pt 2. - P. S479-483.
Ross R. Atherosclerosis — An Inflammatory Disease // N. Engl. J. Med. — 1999. — Vol. 340, N 2. - P. 115-126.
Rota S., Rota S. Mycobacterium tuberculosis complex in atherosclerosis // Acta Med. Okaya-ma. - 2005. - Vol. 59, N 6. - P. 247-251.
Saikku P., Leinonen M., МаШІа K. et al. Serological evidence of an association of a novel Chlamydia, TWAR, with chronic coronary heart disease and acute myocardial infarction // Lancet. — 1988. — Vol. 2, N 8618. - P. 983-986.
Saini H. K, Xu Y. Arneja A.S. et al. Pharmacological basis of different targets for the treatment of atherosclerosis // J. Cell. Мої. Med. - 2005. - Vol. 9, N 4. - P. 818-839.
Sainz В. Jr., Halford W. P. Alpha/Beta interferon and gamma interferon synergize to inhibit the replication of herpes simplex virus type 1 // J. Virol. —- 2002. — Vol. 76, N 22. — P. 11541—11550.
Sainz B. Jr., LaMarca H. L., Garry R. F., Morris C. A. Synergistic inhibition of human cytomegalovirus replication by interferon-alpha/beta and interferon-gamma // Virol. J. — 2005. — Vol. 2. —- P. 14.
Sawayama Y.f Okada K., Maeda S. et al. Both hepatitis С virus and Chlamydia pneumoniae infection are related to the progression of carotid atherosclerosis in patients undergoing lipids lowering therapy // Fukuoka Igaku Zasshi. — 2006. — Vol. 97, N 8. — P. 245—255.
Schlitt A., Blankenberg S., Weise K. et al. Herpesvirus DNA (Epstein-Barr virus, herpes simplex virus, cytomegalovirus) in circulating monocytes of patients with coronary artery disease // Acta Cardiol. - 2005. - Vol. 60, N 6. — P. 605-610.
Serrano A. L., Andres V. Telomeres and Cardiovascular Disease: Does Size Matter? // Circ. Res — 2004. - Vol. 94, N 5. - P. 575-584.
Smith A. W. Biofilms and antibiotic therapy: is there a role for combating bacterial resistance by the use of novel drug delivery systems? // Adv. Drug Deliv. Rev. — 2005. — Vol. 57, N 10. — P. 1539-1550.
Sorlie P. D., Adam E., Melnick S. L. et al. Cytomegalovirus/ herpesvirus and carotid atherosclerosis: the ARIC Study // J. Med. Virol. - 1994. - Vol. 42, N 1. - P. 33-37.
Stacey L. K., Lemon S. M., Najafi M., Editors The Infectious Etiology of Chronic Diseases: Defining the Relationship, Enhancing the Research, and Mitigating the Effects — Washington, D.C.: The National Academic Press, 2004. — 215 p.
Sundell С L., Somers P. K., Meng C. Q. et al. AGI-1067: a multifunctional phenolic antioxidant, lipid modulator, anti-inflammatory and antiatherosclerotic agent // J. Pharmacol. Exp. Ther. — 2003. - Vol. 305, N 3. - P. 1116-1123.
Sutter M. C. Lessons for atherosclerosis research from tuberculosis and peptic ulcer // CMAJ. — 1995. - Vol. 152, N 5. - P. 667-670.
Tardif J. C, Gregoire J., Lavoie M. A., L'Allier P. L. Pharmacologic prevention of both restenosis and atherosclerosis progression: AGI — 1067, probucol, statins, folic acid and other therapies // Curr. Opin. Lipidol. - 2003. - Vol. 14, N 6. - P. 615-620.
Taylor C. Workshop on Emerging Issues in Microbial Infections and Cardiovascular Diseases, Be-thesda, MD, 1999 // NIAID Council News, National Institute of Allergy and Infectious Diseases, National Institutes of Health; NIAID Council News — Vol. 8. — October 29—30, 1998. — P. 5.
Tsirpanlis G. Chlamydia pneumoniae and atherosclerosis: no way-out or long way? What about renal failure patients? // Kidney Blood Press. Res. — 2004. — Vol. 27, N 3. — P. 134—142.
Virchow R. Der atheromatose prozess der arterien // Wien. Med. Wochenschr. — 1856. — Vol. 6. — P. 809-812, 825-827
Visser M. R., Vercellotti G. M. Herpes simplex vims and atherosclerosis // Eur. Heart J. — 1993. — Vol. 14 Suppl K. - P. 39-42.
Volzke H, Schwahn C, Wolff В. et al. Hepatitis В and С virus infection and the risk of atherosclerosis in a general population // Atherosclerosis. — 2004. — Vol. 174, N 1. — P. 99—103.
Volzke И, Robinson D. M., Kleine V. et al. Hepatic steatosis is associated with an increased risk of carotid atherosclerosis // World J. Gastroenterol. — 2005. — Vol. 11, N 12. — P. 1848—1853.
Webber M. A., Piddock L. J. V. The importance of efflux pumps in bacterial antibiotic resistance // J. Antimicrob. Chemother. - 2003. - Vol. 51, N 1. — P. 9—11.
Yang К. C, Chen M. F, Su Т. С et al. Hepatitis В virus seropositivity is not associated with increased risk of carotid atherosclerosis in Taiwanese // Atherosclerosis. — 2006. — electronic publication ahead of print.
Zebrack J. S., Anderson J. L. The role of inflammation and infection in the pathogenesis and evolution of coronary artery disease // Curr. Cardiol. Rep. — 2002. — Vol. 4, N 4. — P. 278—288.
Zhu J., Quyvumi A .A., Norman J. E. et al. The possible role of hepatitis A virus in the pathogenesis of atherosclerosis // J. Infect. Dis. - 2000. — Vol. 182, N 6. — P. 1583—1587.
Zhu J., Quyyumi A. A., Norman J. E. et al. Effects of total pathogen burden on coronary artery disease risk and C-reactive protein levels // Am. J. Cardiol. — 2000. — Vol. 85, N 2. — P. 140—146.
http://en.wikipedia.org/wiki/Atherosclerosis
http://www.clinicaltrials.gov/ct/show/NCT00066898
Highlights on Health in Ukraine // WHO Regional Office for Europe. — 2005. - http:// www.euro.who.int/document/e88285.pdf
http://www.cas.org/SCIFINDER/
^
K. Alibek, A. Pashkova (Kiev)
Recent publications on the ethiology and pathogenesis of atherosclerosis were analyzed. Certain infections, such as Ch. pneumoniae , cytomegalovirus and herpes simplex virus, are nowadays considered to be a risk factor for atherosclerosis development in future, and coincidence of multiple infections, infectious burden, aggravates the disease prognosis. Numerous attempts of the use of antibiotics for treatment of patients with cardiovascular diseases were unsuccessful, presumably, due to inadequate treatment and targeting merely single infection Ch. pneumoniae. In general, a key point for the development of successful therapy approaches for the atherosclerosis treatment would be an appreciation of widespread occurrence, multifactorial and complex ethiology, as well as long-term and hidden pathogenesis of this disease. The authors believe that complex antibacterial and antiviral therapy will take an important place among the approaches for atherosclerosis therapy.
Статья опубликована в журнале “Лікарська справа», -К., 2007г. № 3. с. 3-13.
|
