Учебное пособие судебно-психологическая и комплексная психолого-психиатрическая экспертиза (по специальности 030301 психология) кафедра юридической психологии
|
|
Скачать 1.09 Mb.
|
^
Юридическими основания данного вида экспертизы выступают ст. 110, п. «б» ст.63, а также п. «б» ч.3 ст. 131 УК РФ. ^ Доведение лица до самоубийства или покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего – наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до пяти лет. ^ отягчающими обстоятельствами признаются: …б) наступление тяжких последствий в результате совершения преступления. ^ …3. Изнасилование: …б) повлекшее по неосторожности …иные тяжкие последствия, - наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
Необходимость производства СПЭ или КСППЭ психического состояния лица, окончившего жизнь самоубийством, возникает в ситуациях следующего рода. Во-первых, когда судебно-следственные органы формулируют предварительный вывод о факте самоубийства (а не убийства или несчастного случая) и экспертные выводы могут использоваться для выяснения обстоятельств, характеризующих личность суицидента. Во-вторых, при доказанности факта самоубийства судебно-следственные органы исследуют вопрос о детерминации суицидального поведения и экспертные выводы используются правоохранительными инстанциями при доказательстве причинно-следственной связи между фактом самоубийства и действиями обвиняемых. В последнем случае речь идет:
Вопросы экспертам-психологам оптимально сформулировать следующим образом:
Предмет исследования данного вида экспертизы определяется, во-первых, необходимостью квалификации психического состояния суицидента в период, предшествующий самоубийству, и, во-вторых, установлением причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и психическим состоянием потерпевшего, обусловившим его самоубийство. Данный вид экспертизы имеет свои методические трудности, связанные с отсутствием возможности проведения очного экспериментально-психологического обследования подэкспертного. Решение экспертных вопросов полностью основывается на клинико-психологическом ретроспективном анализе материалов уголовного дела. Последнее обстоятельство требует от органа, назначившего экспертизу, особую тщательность в сборе материалов уголовного дела, которые оказываются единственным источником информации об особенностях развития суицидента, его индивидуально-психологических особенностях, типичных адаптационных стратегиях и стиле реагирования в конфликтных ситуациях, а также о психотравмирующей ситуации, сложившейся вокруг погибшего накануне расследуемого события, особенностях восприятия погибшим указанной ситуации, оценке своих личностных ресурсов и о динамике психического состояния непосредственно перед суицидным актом. Другими словами, от качества и полноты собранных материалов зависит обоснованность, надежность экспертных выводов. Итоги психологического ретроспективного анализа материалов уголовного дела отражаются в виде описания экспертами устойчивых индивидуально-психологических особенностей суицидента и их взаимодействия с юридически значимой ситуацией, раскрытия механизмов дезадаптивного поведения и содержания кризисного или ситуационно-аффективного состояния погибшего, квалификации типа суицида и мотива (психологического смысла) суицидного акта. Детально проведенный анализ механизмов формирования суицидных представлений и замыслов погибшего позволяет сформулировать экспертные выводы относительно наличия у лица состояния, предрасполагающего к самоубийству, и причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и психическим состоянием лица в период, предшествовавший самоубийству.
Из постановления о назначении комплексной посмертной психолого-психиатрической экспертизы следует, что 19 апреля 2004 года около 19 часов, в казарме 1 курса военного ВУЗа обнаружил труп заступившего в качестве дежурного курсанта 1 курса Рапова, 1986 г.р., с огнестрельным ранением в области головы. Возле трупа Рапова находился автомат АКМ, а также часть (остатки) пули и гильза калибра 7,62 мм. При этом согласно тексту предсмертной записки, он (Рапов ) не смог выдержать позора. В ходе следствия установлено, что накануне гибели Рапов был уличен в хищении принадлежащего курсанту 1 курса Кац мобильного телефона, о чем Кац сообщил Рапову днем 19 апреля 2004 года. На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы:
Из представленных материалов уголовного дела следует, что командованием Рапов характеризовался в основном с положительной стороны, «скрытный, имел чувство самомнения. К подчиненным был требователен, в коллективе отношения ровные. Пользовался уважением среди товарищей. В изучении предметов программы обучения проявлял лень, в результате зимней сессии имел неудовлетворительные оценки по информатике, общей энергетике, алгебре и геометрии, хотя способен на более высокие результаты». Большинство сослуживцев дают Рапову положительные характеристики, указывают, что со всеми курсантами Рапов стремился поддерживать хорошие отношения, пользовался уважением у многих сослуживцев, несмотря на отмечаемую ими вспыльчивость, гордость: «...Он всегда любил быть в центре внимания. Чтобы все вокруг смеялись, и у Курапова это получалось. Как он говорил, он живет одним днем», «...К учебе интереса не проявлял. Учился в корпусе плохо. Несколько раз он по неуспеваемости представлялся на педагогический совет», «...он был очень общительным, пытался нас объединить в единый коллектив. В группе был лидером.», «его уважали, он стремился, чтобы в группе был всегда порядок...», «...он мне казался нормальным, общительным, но человеком настроения, если был не в настроении, то очень вспыльчивый...». ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ материалов уголовного дела свидетельствует о том, что личности Рапова были присущи такие черты как жизнерадостность, активность, лидерские черты, желание произвести хорошее впечатление, ориентация на высокие оценки окружающих, самолюбие, амбициозность. Одновременно отмечалась вспыльчивость; недостаточная интериоризированность социальных норм, которые он хорошо знал, но, как видно из материалов дела, достаточно легко мог их нарушать («На самом деле Курапов даже злоупотреблял алкоголем. Иногда он на спор мог выпить пол литра водки без закуски и чувствовать себя спокойно... Иногда когда учился в корпусе ходил в самовольные отлучки. Неоднократно от офицеров воспитателей имел замечания по ношению формы одежды, по иным недостаткам. На полученные замечания реагировал словами «что такое?». Устранит недостаток, но как только отойдет офицер, он опять сделает все по-своему» - показания А.). В личности Рапова прослеживались черты некоторой инфантильности и недостаточной эмоциональной зрелости, определенная импульсивность, недостаточная способность в организации собственной жизнедеятельности. В целом, характер Рапова находился в стадии становления (юношеский период) с преобладанием гипертимно-неустойчивого типа акцентуации, сочетающегося с чертами истероидности. Для данного характерологического типа свойственны трудности волевой саморегуляции, низкая возможность противостоять собственным спонтанным побуждениям («... как мне кажется, жил одним днем о будущем особенно не задумывался» - показания Р., «...Как он мне говорил, он живет одним днем. То есть не задумывался, что будет завтра. В то же время Рапов … всегда добивался своей цели любыми способами. Делал он это не задумываясь, что будет дальше» - показания А.). Кроме того в рамках указанного характерологического типа, у Рапова наблюдались склонность к аффективным формам реагирования в субъективно трудных ситуациях, а также склонность к идеализации и максимализму в восприятии мира («...его трудно было переубедить в обратном, практически невозможно» - показания А.). Также следует отметить прослеживавшуюся у Рапова недостаточность жизненного опыта и особенно опыта преодоления неблагоприятных для себя жизненных событий, а также значительные проблемы с отработкой чувства вины, что видно из представленного письма к матери: возникающее чувство вины сопровождалось выраженными эмоциональными проблемами, насыщенной аранжировкой и обязательно требовало прощающего понимающего отношения (из письменной продукции Рапова: «Мамуль, я все понял! Я обещаю, что такого больше не повториться. Даю свое слово, хотя оно давно потеряло доверие... Все мои друзья приводили только к пьянкам, гулянкам и ссорам с тобой, надо менять окружение. Но самое главное поменять себя!.. А с моей стороны дерьма выше крыши льется»). Вместе с тем, указанные черты Рапова не достигали патологического личностного уровня, поскольку, с одной стороны, отсутствовали признаки социальной дезадаптации, а с другой стороны - анализ взаимоотношений с матерью (на примере писем Рапова к ней) показывает способность Рапова к переживанию теплых привязанностей к родным. Из протокола допроса свидетеля Кац следует, что 19 апреля «...я ему сказал, что у меня украден мобильный телефон и все подозрения в краже сходятся на тебе, т.е. Рапове. После этого я сказал ему, верни телефон или деньги за него и об этом никто не будет знать кроме его самого, меня, курсанта Р. и курсанта Б., который передал тебе мою записку о краже телефона и знал ее содержание. Все это время Рапов слушал меня, никаких возражений по поводу кражи не говорил, просто молчал, опустив глаза. По нему было видно, что состояние его было подавлено». Из протокола допроса свидетеля матери Рапова следует, что в увольнении 18 апреля 2004 года поведение Рапова было обычны, «он пришел домой, был общительный. Сын сходил в магазин, купил себе часы, при этом сказав: «я командир, а у меня часов нет». Каких-либо странностей в поведении сына я не заметила. 19 апреля 2004 года утром сын убыл к себе в училище». Ситуация предъявления Рапову 19 апреля доказательств предположительно совершенной им кражи мобильного телефона заключала в себе особенную для него остроту переживаний и личностную уязвимость, поскольку накладывалась на такие индивидуально-психологические особенности Рапова как инфантильная ценностная ориентация (основанная на подражании героям, живущим одним днем), недосформированность характерологических черт с трудностями волевой саморегуляции и низкими возможностями противостояния собственным побуждениям, невозможность разрешения сложившейся внутренне конфликтной ситуации с «понимающими» другими, что сочетались с высокой потребностью Рапова в сохранении авторитета среди товарищей. Эмоциональное состояние Рапова в период, предшествовавший смерти, следует расценивать как выраженное состояние вины и стыда. Глубина и выраженность этого состояния подтверждается свидетельскими показаниями, в которых отмечается психомоторная заторможенность Рапова 19 апреля и возникшие у него определенные проблемы в контроле чувства реальности (по показаниям С.: «Я обратил внимание, что 19 апреля 2004 года у Рапова было подавленное настроение, он не был веселым как обычно, был молчалив, задумчив. Когда он пришел с развода, то зашел в туалет, закурил. Я тоже зашел в туалет, но так как у меня не было сигарет, я попросил сигарету у Рапова. Он понял, что мне от него нужно только после того, как я переспросил его третий раз. Рапов пояснил, что у него нет сигарет, и он хочет один постоять и покурить, поскольку у него нет настроения. Я спросил у него, что случилось, но Рапов мне ничего не ответил. Тогда я ушел от него по своим делам»). На основании изложенного эксперты пришли к ЗАКЛЮЧЕНИЮ, что Рапов как ранее, так и в период, предшествовавший смерти, каким-либо психическим заболеванием, иным расстройством психической деятельности и слабоумием не страдал. В период, предшествовавший гибели, не находился в каком-либо состоянии временного расстройства психической деятельности и мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими. При этом эмоциональное состояние Рапова в период, предшествовавший смерти, следует расценивать как выраженное состояние вины и стыда. По своему личностному смыслу суицид Рапова являлся уходом из субъективно невыносимой жизненной ситуации, порожденной внутренним (интрапсихическим) конфликтом, связанным с фактической неспособностью сохранить необходимый уровень уважения в глазах окружающих. По типу и механизму развития суицид следует расценивать как аффективный. При этом, такие индивидуально-психологические особенности Рапова как недостаточная интериоризированность социальных норм, черты инфантильности и недостаточной эмоциональной зрелости, недостаточная способность в организации собственной жизнедеятельности, трудности волевой саморегуляции, склонность к аффективным формам реагирования в субъективно трудных ситуациях, а также бескомпромиссность, склонность к максимализму в восприятии мира нашли свое проявление как на этапе развития, так и этапе реализации суицидальной активности. Указанные особенности Рапова препятствовали адекватной внутренней переработке психотравматичной для него ситуации, что и породило острый внутренний (интрапсихический) конфликт в ситуации предъявления к Рапову подозрений в совершении противоправного поступка. Контрольные вопросы.
Схема 7.Элементы экспертного исследования в КСППЭ суицида  Литература Основная:
Дополнительная.
Под общей редакцией Виктора Петровича Сальникова, доктора юридических наук, профессора, академика, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации, вице-президента Российского союза юристов ^ старший преподаватель Смирнова Татьяна Геннадьевна, судебный эксперт-психолог высшей категории Судебно-психологическая и комплексная психолого-психиатрическая экспертиза Учебное пособие Редактор Технический редактор Подписано в печать и свет Формат 60х84 1/16 Печать офсетная. Объем п.л. Тираж экз.  Отпечатано в Санкт-Петербургском университете МВД России 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. 1 Медицинская и судебная психология. Курс лекций: Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.364. 2 Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. – М.: Гардарика, Смысл, 1998. С.49. 3 Нормативно-правовые документы по судебно-психиатрической экспертизе.- М.: ГНЦ ССП им. В.П.Сербского, 2006. С.28. 4 Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.452. 5 Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.446. 6 Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.450. 7 Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. – М.: Гардарика, Смысл, 1998. С.120. 8 Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (научно-практическое руководство). – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. С.206. 9 Здесь и далее примеры приводятся с сокращениями, имена и фамилии изменены. 10 Ограниченная вменяемость: Коллективная монография. Под ред.академика РАМН Т.Б. Дмитриевой, проф. Б.В.Шостаковича. –М.:ГНЦСиСП им. Сербского, 2005. 11 Там же. С.43. 12 Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. – М.: Гардарика, Смысл, 1998. С.135. 13 Дозорцева Е.Г. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза несовершеннолетнего обвиняемого // Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.487. 14 Там же. 15 Дозорцева Е.Г. Указ.соч. С.502. 16 Проведение однородной СПЭ обусловлено отказом суда от проведения КСППЭ в связи с заключением ранее проведенного психиатрического освидетельствование об отсутствии у подростка каких-либо психических расстройств. 17 Кудрявцев И. А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (научно-практическое руководство). – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. С. 336. 18 Кудрявцев И. А. Судебная психолого-психиатрическая экспертиза. – М., 1988. С. 187. 19 Морозова М.В. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза способности давать показания // Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.539. 20 Васильев В.Л., Мамайчук И.А., Смирнов В.П. Использование психолога в качестве консультанта, специалиста и эксперта на предварительном следствии: Учебное пособие. СПб., 1997. С.43. 21 Морозова М.В. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза способности давать показания // Медицинская и судебная психология. Курс лекций : Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. – М.: Генезис, 2004. С.515. |
отлично
1
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям