Цымбал Е. И. Жестокое обращение с детьми: причины, проявления, последствия
|
|
Скачать 4.1 Mb.
|
|
Глава 3 ^ 3.1. Сексуальное насилие как социальная проблема Лишь сравнительно недавно было признано, что сексуальное насилие над детьми часто встречается в современном обществе. Важнейшим последствием этого стало развитие системы учреждений для оказания психологической помощи жертвам сексуальных преступлений и облегчение пострадавшим обращения за помощью, поскольку они перестали чувствовать свою исключительность, увидев, что ни они одни столкнулись с этой проблемой. Менее 30 лет назад Сгрой (1) предупреждал, что специалист, решившийся помочь пострадавшему от сексуального насилия ребенку, должен быть готов бороться со скептицизмом, враждебностью и даже прямым противодействием окружающих. Однако самым опасным он считал существующий в обществе «заговор молчания» о сексуальных посягательствах в отношении детей. Для осознания реальной распространенности сексуального насилия над детьми большое значение имели публикации в средствах массовой информации об отдельных случаях сексуальных посягательств в отношении детей, а также многочисленные обращения за психотерапевтической помощью взрослых, которые в детстве были объектом сексуального злоупотребления со стороны родителей или лиц, их заменяющих, педагогов и воспитателей. Объективная оценка масштабов распространенности сексуальных посягательств в отношении детей затрудняется двумя обстоятельствами. Во-первых, одной из важнейших особенностей сексуального насилия является его скрытость, которая в немалой степени связана с тем, что для обращения за помощью ребенку и его родителям необходимо преодолеть чувство стыда, решиться на публичное обсуждение самых интимных сторон своей жизни. Во-вторых, подобные посягательства, особенно в отношении маленьких детей, всегда вызывают бурную эмоциональную реакцию, которая включает механизмы психологической защиты, одним из которых является отрицание. В ряде зарубежных стран, например, США и Великобритании, сексуальное насилие над детьми рассматривается как одна из важнейших социальных проблем. Об этом свидетельствует то внимание, которое уделяется этой форме жестокого обращения с детьми в средствах массовой информации, огромное число научных публикаций по данной проблеме, проведение многочисленных международных конференций, а также принятие специальных законов, направленных на защиту детей от сексуального насилия и сексуальной эксплуатации. Постепенно меняется отношение к сексуальным посягательствам в отношении детей и в нашей стране. В настоящее время признается, что сексуальные преступления в отношении детей встречаются значительно чаще, чем было принято считать ранее. Однако на уровне конкретного факта, а не в масштабах социального явления специалистам, работающим с детьми, сотрудникам правоохранительных органов бывает трудно поверить в то, что ребенок был длительное время вовлечен в сексуальные отношения с собственным отцом, отчимом, другим родственником, со школьным учителем или воспитателем детского дома. Значительно проще объяснить признание ребенка его склонностью к фантазированию, лживостью или другими обстоятельствами. Именно поэтому обращение в правоохранительные органы с заявлением о совершении сексуального преступления в отношении ребенка, если потерпевшему не были нанесены телесные повреждения, нередко заканчивается отказом в возбуждении уголовного дела после проведения формальной проверки. Это свидетельствует о том, что изменения отношения к сексуальному насилию над детьми в профессиональном сознании значительной части сотрудников правоохранительных органов еще не произошло. Сложившееся положение отчасти связано с ограниченным числом публикаций в научной литературе о проявлениях и последствиях сексуального насилия над детьми. Авторами многих из этих публикаций (2, 3) являются судебные психиатры, для которых наиболее значимы вопросы оценки достоверности показаний потерпевшего, а не диагностики и идентификации сексуального насилия ^ Для четкого определения сексуального насилия предварительно необходимо дать ответы на несколько сложных вопросов.
Все поставленные выше вопросы имеют юридический аспект, поэтому решение их в значительной мере определяется национальным законодательством. Так, в Российской Федерации уголовным законом запрещено совершение любых действий сексуального характера с детьми, младше 16 лет, при этом не имеет значения, дал ли ребенок согласие на совершение указанных действий. Добровольные сексуальные контакты с детьми старше 16 лет уголовно наказуемыми не являются. С позиции доктрины отечественного уголовного права для признания деяния сексуальным преступлением мотив виновного не имеет принципиального значения. Как сексуальные преступления рассматриваются не только действия, направленные на удовлетворение сексуального влечения преступника, но и случаи, когда виновный преследовал иные цели, например, хотел унизить ребенка, причинить ему нравственные страдания. Очень часто сексуальные посягательства в отношении детей происходят без применения физической силы или угроз, то есть без применения насилия в традиционном для уголовного права понимании. Это связано с тем, что целью взрослого является вовлечение ребенка в сексуальные отношения, а не причинение физических или душевных страданий, отреагирование отрицательных эмоций или демонстрация власти и контроля, как в случаях физического или психического насилия. В связи с этим более точным является термин сексуальное злоупотребление, а не сексуальное насилие. Однако понятие сексуальное насилие широко используется в литературе, поэтому нет необходимости заменять его понятием сексуальное злоупотребление, следует лишь не забывать о том, что далеко не всегда сексуальные посягательства связаны с использованием силы или угроз. Следует отметить еще одну особенность определения сексуального злоупотребления. Как уже отмечалось выше, жестокое обращение – это не любые насильственные действия в отношении ребенка, а только посягательства со стороны родителей или лиц, их заменяющих. Именно в этом заключается принципиальное отличие жестокого обращения от иных преступлений в отношении детей (в последнем случае ребенок получает поддержку со стороны родителей, не чувствует себя преданным). Однако в отношении сексуального злоупотребления указанный принцип нарушается, и к сексуальному насилию относят посягательства на половую неприкосновенность детей любых лиц, а не только родителей. Об этом свидетельствует деление сексуального насилия на внутрисемейное и внесемейное К. Хоббс и соавт. (3) выделяет следующие наиболее значимые признаки сексуального насилия над детьми:
Длительные сексуальные отношения между ребенком взрослым, как правило, не сопровождаются использование физической силы или угроз. Они представляют своеобразное взаимодействие между взрослым и ребенком, на определенном этапе которого ребенок может доминировать над взрослым. Однако ответственность всегда лежит на взрослом, позиция ребенка может влиять лишь на квалификацию совершенного преступления. С позиции ответственности взрослого за свое поведение под сексуальным злоупотреблением следует понимать любые действия, совершаемые взрослым с ребенком, которые направлены на получение взрослым сексуального удовлетворения. Предложенное определение позволяет ограничить круг деяний, совершение которых влечет наступление юридической ответственности. По нашему мнению, определение сексуального злоупотребления должно, прежде всего, устанавливать тех детей, которые в связи с сексуальным посягательством нуждаются в психологической помощи и реабилитации. С этой точки зрения под сексуальным злоупотреблением следует понимать вовлечение ребенка взрослым в совершение действий сексуального характера с помощью насилия, угроз или путем злоупотреблением доверием (с использованием беспомощного состояния), что причинило вред его физическому или психическому здоровью либо нарушило психосексуальное развитие ребенка. Сходное определение предлагается Т.Я. Сафоновой (5): «Сексуальное насилие или развращение это – вовлечение ребенка с его согласия или без такового в прямые или непрямые акты сексуального характера с целью получения сексуального удовлетворения или выгоды. В результате таких действий наносится вред физическому и психическому здоровью ребенка, его психосексуальному развитию и появляются отклонения в поведении, затрудняющие социальную адаптацию». Согласно этому определению вовлечение ребенка в занятие проституцией или в производство порнографической продукции признается сексуальным насилием. Менее удачными, по нашему мнению, являются определения, представляющие описание возможных действий взрослого без указания на вызываемые ими последствия. Например: «Сексуальное насилие в отношении детей включает большое количество действий и дополняется такими из них, как принуждение или поощрение ребенка совершать сексуально окрашенные прикосновения к телу взрослого или ребенка, принуждение ребенка к обнажению, вовлечение в оргии и ритуалы, сопровождаемые сексуальными действиями. Не все сексуальные насильственные действия включают раздевание и прикосновения» (6); «Под определение сексуального посягательств, насилия попадают все виды сексуальных действий: изнасилование, вовлечение детей в сексуальную активность взрослых, разные формы инцестных отношений, развратные действия, вовлечение в занятие проституцией или в создание и/или распространение порнографической продукции» (7). Р. Соонетс и соавт. (8) предлагает общее понятие «сексуально-порочное обращение с ребенком» (сексуальное посягательство), под которым понимается любая активность сексуального плана, которая выходит за рамки допустимых в обществе отношений между взрослым и ребенком. Сексуально-порочное обращение с ребенком включает сексуальное насилие и сексуальное злоупотребление. Сексуальное насилие – это «удовлетворение половой страсти с ребенком против желания ребенка в условиях, когда ребенок не в состоянии отказаться от этого и защитить себя вследствие неравенства душевных и физических сил». Сексуальное злоупотребление – это «ненасильственное использование ребенка в качестве сексуального объекта для удовлетворения своего сексуального влечения». Такая детализация понятий представляется излишней, поскольку термины сексуальное насилие и сексуальное злоупотребление зачастую используются как синонимы. Кроме того, для определения сексуального насилия использован лишь один из критериев беспомощного состояния – неспособность оказать сопротивление. Чаще беспомощное состояние потерпевшего бывает связано с неспособностью ребенка понять характер и значение действий, в совершение которых он вовлекается. Американский врач Генри Кемпе в 1963 г. определил сексуальное насилие над детьми как «вовлечение функционально незрелых детей и подростков в сексуальные действия, которые они совершают, полностью их не понимая, на которые они не способны дать согласие или которые нарушают социальные табу семейных ролей» (цит. по 9). Это определение заложило традиционный для США подход, согласно которому под сексуальным злоупотреблением понимаются сексуальные отношения с ребенком, совершенные с использованием его зависимости от виновного или беспомощного состояния. Формальным критерием зависимости или беспомощного состояния в уголовном законодательстве США считается разница в возрасте между насильником и жертвой в пять и более лет. Зарубежными авторами предлагается много определений сексуального злоупотребления (насилия, эксплуатации) в отношении детей.
Дэвид Финкельхор (9) выделяет три формы сексуальных посягательств в отношении детей:
Д. Финкельхор справедливо указывает на подавление детской сексуальности как одну из форм сексуального насилия, которая часто остается вне поля зрения ученых и практиков. Однако он не выделяет сексуального злоупотребления, а относит эти действия к сексуальной эксплуатации. Тем самым автор неоправданно расширяет понятие сексуальной эксплуатации, традиционно рассматриваемой как вовлечение ребенка в сексуальную активность с целью получения выгоды. Приведенные выше определения достаточно точно отражают существо сексуального злоупотребления в отношении ребенка, однако имеют ряд недостатков. Употребление глаголов «вовлечение», «использование» ограничивает сексуальное злоупотребление использованием беспомощного состояния ребенка (злоупотреблением его доверия), но не охватывает действия, совершенные с применением физического насилия или угроз. При описании характера действий в одних случаях акцент делается на реакции ребенка (возникновении у него сексуального возбуждения), в других – на мотиве взрослого (получение сексуального удовлетворения). Оба подхода не являются универсальными. Не все действия взрослых, вызывающие сексуальное возбуждение у ребенка, следует рассматривать как сексуальное злоупотребление. Так, Ж. Руссо в «Исповеди» описывает, как порка вызвала у него сексуальное возбуждение. Однако вряд ли телесные наказания, случайно вызвавшие сексуальное возбуждение, следует считать сексуальным злоупотреблением. Некоторые действия, совершаемые взрослыми с целью получения сексуального удовлетворения, например, фроттаж или вуаеризм не замечаются ребенком и не оказывают на него какого-либо влияния. Отнесение подобных действий к сексуальному злоупотреблению в отношении ребенка представляется необоснованным, однако при этом они должны рассматриваться как сексуальные преступления в отношении детей (покушение на их половую неприкосновенность). Отмеченные обстоятельства дают основание полагать, что при определении сексуального насилия основное внимание должно уделяться восприятию действий насильника жертвой, характеру ближайших и отдаленных последствий, вызванных насилием. Так, если педагог в качестве наказания заставляет ребенка раздеться и обнаженным стоять перед одноклассниками, то подобные действия следует рассматривать как сексуальное насилие, поскольку они вызывают у ребенка стыд вследствие публичной демонстрации интимных частей тела. Сексуальные преступления в отношении взрослых лиц в подавляющем большинстве случаев связаны с использованием физической силы или угроз. При сексуальном злоупотреблении в отношении детей значительно чаще виновными используются, обман, злоупотребление доверием ребенка. Насилие в указанных случаях приобретает форму злоупотребления властью и доверием, использования ограниченного жизненного опыта ребенка, а не прямого применения силы или угрозы ее применения. Именно неравенство «партнеров» (ребенка и взрослого) является, наличие у взрослого целей, которые он скрывает от ребенка, служит принципиальным отличием сексуального злоупотребления от ненасильственных сексуально окрашенных игр детей, хотя по содержанию действий они могут быть сходны, например, рассматривание и взаимные манипуляции половыми органами, имитация полового акта. ^ При определении сексуального насилия чрезвычайно трудно бывает провести границу между естественными телесными контактами, связанными с проявлениями любви взрослого к ребенку, и теми действиями, которые являются сексуальным злоупотреблением. Например, поцелуи живота и ягодиц, совместный сон в одной постели могут являться признаками сексуального злоупотребления, так и не быть связаны с ним. Отмеченное обстоятельство создает объективные трудности при оценке распространенности сексуальных посягательств в отношении детей. Для квалификации подобных действий принципиальное значение имеют мотивы поведения взрослого (в случае сексуального насилия это – удовлетворение полового влечения), однако установить эти мотивы по каким-либо внешним признакам невозможно, статистической регистрации подобные мотивы также не подлежат. Телесные контакты между взрослыми и детьми, экспрессивные проявления любви родителей к детям имеют существенное значение для нормального развития ребенка, поэтому отказ от них или существенное ограничение крайне нежелательны. При решении вопроса о возможно сексуальном характере проявлений любви взрослого к ребенку следует ориентироваться на такие критерии как уместность и понятность действий взрослого (13). Сведения о числе несовершеннолетних, признанных потерпевшими от сексуальных преступлений, представлены в таблице 3.1. Приведенные в таблице данные опровергают утверждения М. А. Догадиной и Л. О. Пережогина о том, что «официальная отечественная статистика сексуального насилия над детьми отсутствует» и, что «самая распространенная форма сексуального насилия это – развратные действия против малолетних» (3). Данные о сексуальных преступлениях в отношении детей всегда учитывались уголовной статистикой, однако длительное время они были весьма неполными. Так, случаи изнасилования малолетних и несовершеннолетних не выделялись из числа всех зарегистрированных изнасилований, в статистике приводились только сведения о числе зарегистрированных развратных действий. Именно это и породило впечатление, что развратные действия – наиболее распространенные сексуальные преступления в отношении детей. Не следует отождествлять данные уголовной статистики, которые говорят о числе зарегистрированных преступлений, с реальной распространенностью тех или иных преступных посягательств. Регистрация преступлений – показатель, в значительной мере отражающий деятельность органов внутренних дел, а не криминальную ситуацию (13). Таблица 3.1. ^ в Российской Федерации
Как видно из таблицы 3.1, за период с 2003 по 2007 годы число несовершеннолетних потерпевших от сексуальных преступлений увеличилось в 2,5 раза. Количество девочек, ставших жертвами изнасилований, незначительно уменьшилась. Количество несовершеннолетних, пострадавших от насильственных действий сексуального характера несколько возросло, при этом оно колебалось от 1963 до 2502. Столь значительные изменения числа потерпевших, по нашему мнению, свидетельствуют о том, что данные уголовной статистики в больше мере отражают деятельность правоохранительных органов по регистрации преступлений, а не изменения криминогенной ситуации. В период с 2003 г. по 2007 г. наиболее значительно возросло число несовершеннолетних, пострадавших от преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ (половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим установленного законом возраста). Это связано с тем, что в декабре 2003 г. возраст защиты половой неприкосновенности несовершеннолетних был повышен с 13 до 16 лет. Тенденция к сокращению числа несовершеннолетних, признанных потерпевшими от зарегистрированных сексуальных преступлений, сохраняется. Так, в 2009 г. число таких потерпевших составило 7346, среди них наиболее многочисленные группы составили потерпевшие, вовлеченные в половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, (2912) и в развратные действия (1528). В Российской Федерации отсутствуют достоверные статистические данные о числе сексуальных преступлений в отношении детей, а репрезентативные выборочные исследования не проводятся. В этих условиях судить о распространенности сексуальных посягательств в отношении детей можно только на основании расчетных данных. По нашим расчетам, число таких детей ежегодно составляет около 60 тыс. (15). Достоверность расчетных данных в значительной мере зависит от обоснованности предположений, положенных в основание расчетов. Неточность расчетов приводит к появлению необоснованных утверждений о том, что в 90-е годы прошлого века за пять лет число случаев сексуального насилия в отношении детей и подростков в Российской Федерации возросло в 12,5 раз (16). Косвенным показателем распространенности сексуального насилия могут быть приводимые в докладе «О положении детей в Российской Федерации» (17) данные о заболеваемости детей венерическими болезнями, о числе беременностей абортов у девушек. В 2000 г. сифилис был выявлен у 2,2 тыс. детей в возрасте до 0-14 лет и у 11,0 тыс. подростков в возрасте 15-17 лет. В 2008 г. количество выявленных больных сифилисом сократилось соответственно до 0,8 тыс. и 2,6 тыс. В 200 году гонорея была выявлена у 1,1 тыс. детей и 10,9 тыс. подростков; в 2008 году количество больных детей и подростков составило 0,3 тыс. и 2,9 тыс. По данным медицинской статистики у девочек и девушек сифилис диагностировался в 2,7 раза чаще, чем у мальчиков и юношей. Это обстоятельство свидетельствует о том, что девочки и девушки чаще, чем мальчики и юноши вступают в сексуальные отношения со взрослыми лицами, а такие сексуальные отношения действующим законодательством рассматриваются как преступление. Следует отметить совпадение данных российской медицинской статистики с результатами зарубежных исследований, которыми установлено, что девочки и женщины в 1,5-3 раза чаще лиц мужского пола становятся жертвами сексуальных посягательств. В 2006 г. в Российской Федерации число абортов у девочек до 15 лет составило 1,1 тыс. (против 1,9 тыс. в 2002 г.), а у девушек 15-17 лет – 161,2 тыс. (против 200,7 тыс. в 2002 г.). Несмотря происходящее в последние годы снижение числа абортов у девочек, каждый десятый аборт в России производится несовершеннолетней. В целом в Российской Федерации уровень подростковой беременности составляет 80 на 1 тыс. девушек в возрасте 15-19 лет, тогда как в странах Европы он в 3-7 раз ниже. В 2008 г. матерями, моложе 18 лет было рождено около 33 тыс. детей, что на 20 тыс. меньше, чем в 1995 г. Ребенок, не имеющий опыта сексуальных отношений, не будет вовлекать или принуждать к вступлению в подобные отношения своих сверстников. У детей дошкольного или младшего школьного возраста опыт сексуальных отношений может появиться только в результате сексуального насилия. Поэтому еще одним свидетельством значительной распространенности сексуальных посягательств в отношении детей можно считать увеличение числа случаев насильственных сексуальных контактов между детьми 7-10 лет. Подобные факты все чаще становятся причиной обращения за психологической помощью родителей как пострадавших, так и «насильников». За рубежом основным методом оценки распространенности сексуального насилия в отношении детей являются социологические опросы молодых взрослых, как правило, студентов для выяснения того, сколько из них когда-либо в детстве подвергались сексуальным посягательствам. Положительные ответы в зависимости от страны дают от 6% до 62 % женщин и от 3% до 31 % (18). Существенные различия между странами могут быть объяснены социальными и культуральными факторами, включая готовность опрашиваемых, пусть и в анонимном интервью, признать перенесенное сексуальное насилие. Однако значительные различия распространенности сексуального насилия в отношении детей отмечаются в исследованиях, проведенных в одной стране. Это может быть связано с нечеткостью определения самого понятия «сексуальное посягательство», например, отнесение к насилию сексуальных контактов между подростками или демонстрации порнографических материалов. Существенное влияние на полученные результаты влияет формулировка вопросов. Например, на вопрос «Подвергались ли вы в детстве сексуальному насилию?» будет дано меньше положительных ответов, чем на вопрос «Когда вы были ребенком, касался ли кто-либо интимных частей вашего тела без вашего согласия?» Сексуальное насилие в отношении детей может быть однократным, повторяющимся несколько раз и длительным, происходящим в течение нескольких лет. Столь же многообразным могут быть и формы действий сексуального характера, в которые был вовлечен ребенок. Отмеченные обстоятельства редко учитываются при изучении сексуального насилия в отношении детей. В связи с этим интересны данные, полученные в Великобритании А. Бакер и С. Дункан (19), которые установили, что в возрасте до 16 лет сексуальным посягательствам подверглись 11% опрошенных (12% женщин и 10% мужчин). 63% пострадавших подверглись насилию однократно и 37% - многократно (в 23% случаев насилие со стороны одного и того же лица повторялось несколько раз, а в 13% случаев повторное насилие совершалось разными лицами). Можно отметить высокую распространенность (более 1/3) повторных сексуальных посягательств, которые приводят к развитию у детей выраженных психологических и поведенческих нарушений. В тех случаях, когда повторное насилие совершалось разными лицами, можно говорить о виктимизации ребенка, возникновении у него особенностей поведения, существенно повышающих риск повторного насилия. Среди повторных сексуальных посягательств преобладали противоправные сексуальные контакты с одним и тем же лицом. Это обстоятельство отражает, во-первых, зависимость ребенка от насильника, ограниченные возможности жертвы получить помощь и, во-вторых, стойкость нарушений сексуального влечения у педофилов. В 39% случаев жертва была знакома с насильником, а в 13% случаев насилие было совершено одним из членов семьи. В 51% случаев насилие не сопровождалось физическим контактом между взрослым и ребенком (включало демонстрацию порнографических материалов, непристойные разговоры и шутки), телесный контакт без полового сношения имел место в 33% случаев, половое сношение отмечалось только в 5% случаев. Таким образом, по результатам выборочных социологических исследований наиболее травматичные формы сексуального насилия встречаются значительно реже, чем развратные действия. Это противоречит данным уголовной статистики, согласно которым преобладают именно тяжелые формы сексуальных посягательств в отношении детей. Отмеченное противоречие объясняется тем, что большинство нетяжелых сексуальных преступлений против детей уголовной статистикой не фиксируются, поскольку родители потерпевших не обращаются в правоохранительные органы. ^ В основу классификаций частных форм сексуального злоупотребления могут быть положены разные признаки. Так, по характеру действий могут выделяться насильственные и ненасильственные формы, контактные и неконтактные. Однако чаще всего сексуальное насилие подразделяется на формы в зависимости от отношений между жертвой и насильником на семейное и внесемейное. Некоторые авторы предлагают классификации с использованием нескольких критериев (места совершения насилия, характера отношений между жертвой и преступником). Так, К. Хоббс и соавт. (20) выделяют следующие формы сексуального злоупотребления в отношении детей. Внутрисемейное насилие – сексуальные посягательства со стороны ближайших кровных родственников (родители, братья сестры); лиц, заменяющих родителей (усыновители опекуны, попечители); лиц, выполняющих функции родителей (муж или сожитель матери, жена или сожительница отца); близких родственников (дяди, тети, прародители, двоюродные братья или сестры), с которыми ребенок вместе проживает или часто общается. Все эти взрослые авторитетны для ребенка, он привязан к ним и находится в жесткой зависимости от них. Внесемейное насилие включает сексуальное злоупотребление со стороны взрослых, хорошо известных ребенку, например, друзей семьи, соседей, дальних родственников или педагогов. Поскольку эти лица известны ребенку, он доверяет им и не воспринимает их как возможный источник опасности. Уличное насилие – сексуальные посягательства со стороны незнакомых лиц или случайных знакомых. Эту форму насилия отличает внезапность нападения, использование физической силы или угроз для подавления сопротивления ребенка. Институциональное насилие включает сексуальные посягательства, являющиеся проявлениями дедовщины, когда сексуальное насилие используется для демонстрации власти и контроля, построения иерархических отношений в коллективе. Эта форма сексуальных посягательств характерна для закрытых детских коллективов. 3.3.1. Внутрисемейное сексуальное насилие Сексуальное злоупотребление является наиболее скрытой формой жестоко обращения с детьми. В случае внутрисемейного насилия вследствие закрытости семьи от внешнего контроля, зависимости ребенка от взрослых членов семьи выявление сексуального посягательства значительно затрудняется. Возможность манипулировать ребенком, использовать его доверие, контролировать ситуацию в семье, наличие времени, необходимого для постепенного вовлечения ребенка в сексуальные отношения обусловливают редкое использование физического насилия или угроз в случаях инцеста. Результаты исследований, проведенных в Великобритании (21), свидетельствуют, что на внутрисемейное насилие приходится около двух третей всех сексуальных посягательств в отношении детей. Однако следует учитывать, что эти авторы использовали широкое определение члена семьи, относя к ним не только биологических родителей, но также усыновителей и опекунов, родственников, а также сожителей родителей, близких друзей семьи. Принципиальных отличий личности мужчин, совершающих внутри- и внесемейное насилие, не выявлено. Выбор объекта посягательства среди членов семьи зачастую определяется доступностью жертвы и уверенностью виновного в возможности избежать наказания. Изучение осужденных за сексуальное насилие в отношении детей показало, что около половины из них совершали посягательства как внутри, так и вне семьи. Внутрисемейное насилие, как правило, многократно повторяется и продолжается длительное время. Описаны случаи сохранения инцестных отношений и после достижения жертвой совершеннолетия, а также рождение детей от такой связи. Значительная длительность внутрисемейного сексуального насилия обусловлена вовлечением в инцестные отношения других членов семьи, помимо жертвы и насильника. Эти члены семьи в большинстве случаев не знают о происходящем насилии, однако, замечая необычность обстановки и отношений в семье, они ничего не делают, чтобы понять ситуацию и принять меры к защите ребенка, что создает благоприятные условия для продолжения насилия. 3.3.2.Внесемейное сексуальное насилие Внесемейное сексуальное насилие нередко бывает связано с жестоким обращением с ребенком. Если ребенок подвергается физическому или психическому насилию в семье, а также в случаях пренебрежения родителями основными потребностями ребенка, его потребность в привязанности и любви родителей не удовлетворяется, риск сексуальных посягательств со стороны хорошо знакомых с ним взрослых значительно возрастает. Таким лицам не составляет труда, используя доверие ребенка, его потребность во внимании и любви, вовлечь его в сексуальные отношения. Именно неудовлетворенные в семье потребности ребенка позволяют преступнику установить с жертвой ту степень доверительности отношений, которая дает ему возможность безбоязненно совершать действия сексуального характера. Первоначально ребенок хранит эти отношения в тайне, следуя просьбе преступника, поскольку не понимает характера и значений совершающихся с ним действий. Позднее он хранит молчание из чувства стыда и страха перед возможным наказанием либо для того, чтобы сохранить преимущества, которые ему дают сложившиеся отношения с насильником. Таким образом, невнимание родителей, приводящее к недостаточному удовлетворению потребности ребенка в любви и заботе, а также к недостаточному контролю за его времяпрепровождением, значительно повышает вероятность внесемейного сексуального насилия. Внесемейное сексуальное насилие может иметь групповой характер. Под групповым сексуальным насилием понимается создание педофилом устойчивой группы детей, часть из которых вовлекается в сексуальные отношения. При всем многообразии форм подобных групп (общественная организация, спортивная секция, кружок, студия и т.п.) основной целью их создания являются сексуальные контакты взрослого с детьми, поэтому все подобные группы имеют следующие общие черты:
Примером группового сексуального насилия является организация «Тропа – солнечная сторона», созданная Юрием Устиновым, которая много лет существовала в Краснодарском крае. Все отмеченные выше особенности имели место в этой организации. О том, как действовал Ю.М. Устинов на сайте http://www.tropa.info рассказывает 15-летний подросток, входивший в его организацию. «Сложно об этом писать. Сложно вспомнить и описать все детали. Сложно вспоминать всю эту гадость и говорить о ней хладнокровно и без эмоций. Сложно, но я попробую. Начнем с самого начала: Под Новый 2001 год, я выиграл в конкурсе новогодних сайтов на www.kinder.ru . Устинов наткнулся на этот сайт и решил мне написать. Он написал мне от имени Олега, у нас сложилась переписка, и через некоторое время он пригласил нас в гости. Я с мамой, младшим братом с радостью приехал в Туапсе. Мы много общались, Юра с Олегом рассказывали мне про Тропу, мне все очень нравилось. Все прошло штатно, кроме одного яркого момента: Я сижу у Юры на коленках, и он мне говорит: "Давай проверим, сколько мы сможем быть друг без друга, сейчас разойдемся и посмотрим, через сколько времени нас друг к другу потянет?". Я согласился, и Устинов отошел от меня. Я тут же забыл про Юру, начал рассматривать книги, через некоторое время он возвращается и говорит: "Прошло 80 сек., а меня уже к тебе тянет, видишь как интересно?". Вроде как ничего страшного, но это было только началом. Я нормально пробыл лето 2001 года на Тропе. В июле ко мне в лес приехали родители и пригласили меня на неделю выйти к морю. Я согласился, но Устинов напомнил мне, что "можно прийти, можно уйти, но нельзя вернуться". Несмотря на это я ушел, родители были для меня важнее, но когда я вернулся через неделю, на меня все так грозно смотрели... жуть. Как мне было тогда тяжело, плохо от того, что я покинул Юрку. (На следующий год я уже никуда с родителями не уходил из лагеря, был все время с Юркой, боялся, ведь "нельзя вернуться"). Только потом я понял, что это была технология отлучения от родителей и привязывания к Устинову. На следующий год, в июне 2002 года, когда заброска первого лагеря уже произошла, и все ребята были в лесу, Устинов оставил меня дома вместе с ним. Вечером я долго сидел у Юры на коленках, мы о чем-то беседовали. Устинов мне говорит: - Вот мы с тобой дружим, но дружба-дружбой, но скоро наши отношения могут перерасти в любовь. -Но я же могу любить тебя и какую-нибудь девочку? - не придавая всему этому большого значения, спросил я. -Да, конечно. И когда вырастешь, ты женишься, у тебя будут дети... Но один момент: мы, ведь, с тобой понимаем, что у нас любовь и что это нормально, а вот другие люди, например, родители, могут не понять. Как тут быть? Я понял, на что он намекает и сказал:- Не бойся, я никому не буду рассказывать. Это всего лишь продолжение начала. Потом, летом, Устинов часто приглашал меня спать к нему в палатку. Рассказывал про однополую любовь. Говорил, что ночью будет меня трогать только там, где нет одежды, и одновременно рассказывал о том, как полезно спать без одежды. Все это постепенно развивалось и к концу лета мы оба спали без одежды в одном спальнике, "игрались", ласкали друг друга в совершенно всяких местах. Устинов пригласил меня к себе жить. Мои родители считали его гениальным, мудрым и интеллигентным человеком, который может многому научить меня, и отпустили меня в Туапсе. Вот теперь самое интересное: Устинов рассказывал мне, сколько великих людей любили мальчиков, как были с этим дела в Древней Греции и т.д. Показывал эротические и порнографические фотографии мальчиков, рассказывал, как отличить "нашего" мальчика, как его завербовать и многое другое. Чтобы избежать подобных случаев в дальнейшем, я постараюсь рассказать вам как можно больше. Как отличить "нашего" мальчика. Устинов называл "нашими" мальчиков, с которыми приятно в постели и которые поддаются вербовке. "Наш" - не значит "голубой", это совсем друг от друга не зависит, "наш" - не значит будущий педофил. "Наш" - это красивый (сексуальный для педофила) и доверчивый. Это трудно описывать, поскольку у меня это было доведено Юрой до автоматизма, я, глядя на фото, мог увидеть, "наш" мальчик или нет, даже издалека все было понятно. Но я попробую. Основные физические признаки: у "наших" мальчиков длинные ноги, длинные пальцы на руках, пухлые губы, тонкие ресницы, ярко выраженные мочки, влажная кожа лица, "наших" мальчиков часто путают с девчонками. У Устинова были составлены специальные тесты на выявление психологических признаков такого ребенка, "наш" мальчик не хочет взрослеть, иногда ему хочется стать девочкой, ему кажется, что у него есть какие-то девчачьи черты и т.д. в таком духе. После моей суицидальной попытки я не помню всех деталей. Как происходит "вербовка" мальчика. "Вербовка" - это мой термин, в Системе это называется "раскрытием истинной сущности мальчика" (то есть "на самом деле ребенок жить без секса с мужчиной не может, но не всегда это сам понимает и ему надо помочь понять"). "Вербовка" - подготовка мальчика к сексуальным контактам. Сначала надо объяснить ребенку, что "любить мальчиков" - это нормально. Для этого Устинов пользуется своим авторитетом, сначала он строит из себя гения, очень мудрого и умного человека, ребенок ведется и начинает верить каждому слову. Тогда Юра объясняет, что любовь - это прекрасно, но земля переполнена людьми и поэтому Бог создал такую любовь, от которой население не увеличивается. "Вот оно как на самом деле" - думает мальчик. Потом ему объясняется, что было много Великих, которые тоже любили мальчиков. Эффект увеличивается, когда об этом рассказывает не только Устинов, но и сами ребята. Когда новичок видит, что другие ребята спокойно обнимаются и спят вместе без одежды. Он начинает верить, что это действительно нормально. Когда он поверил, можно переходить к главной части, нужно вызвать у ребёнка влечение к мужчине. Юре это дается легко, он просто рассказывает о своих былых мальчиках, о том, что во время близкого контакта зарождаются души и всякое такое. Мальчик верит, ведется, начинает завидовать другим ребятам, видит, что они получают от этого удовольствие. После этого пацан полностью готов. С ним можно делать все, что захочется, трогать везде, где пожелается. Хотя процесс "трогания" мог начаться и раньше, но сам сексуальный контакт должен быть вовремя, если он произойдет раньше времени, мальчик испугается боли и может рассказать обо всем родителям. Сделать так, чтобы ребенок молчал, элементарно. Устинов умеет настраивать детей против окружающих, против родителей, умеет (да и меня научил), объяснить мальчику, что другие не поймут "благородности наших отношений" и т.д. Все это можно закрепить несколькими рассказами про ребят, стойко державшихся на допросах в прокуратуре, и все. Вот и вся технология вербовки, как она происходит на самом деле. Конечно, каждый раз все происходит по-разному, но все эти разы похожи друг на друга. Деятельность Устинова описана в книге О. В. Лишина Педагогическая психология воспитания (22). «Роль “внешнего обвода” в организации Ю. Устинова играл нормально развитый временный коллектив, в основном состоящий из младших подростков. "Внутри" находилась относительно замкнутая группа старших подростков постоянного состава - актив, игравший роль младшего комсостава и восторженно относящийся к своему руководителю. Последний, в свою очередь, это отношение умело подогревал, создавая к тому же ореол загадочности и трагичности вокруг собственной персоны. В активе вербовались доверенные лица, по сути - соучастники руководителя-преступника. Этим подросткам давались инструкции по поведению в беседе с журналистами, с родителями, со следователем, к тому же ребята подвергались специфической идеологической обработке и, по-видимому, до поры до времени гордились своей исключительной и глубоко законспирированной ролью соратников великого и непризнанного таланта. А человек этот был и вправду талантлив. Только лжив, потому и талант его был античеловечен. Речь идет о факте, широко обсуждавшемся в центральной печати в начале 90-х годов, а именно: о многолетнем благополучном участии в воспитательной работе человека, дважды судимого по обвинению в растлении несовершеннолетних и дважды освобожденного от наказания в связи с невменяемостью (шизофрения). Несмотря на документальное подтверждение фактов преступлений, на заключения психологов, заявления свидетелей и жертв растлителя, у Ю.М. Устинова нашлось немало защитников, в том числе среди журналистов, людей искусства и, как это ни странно, педагогов. Одни из них не верили, потому что не хотели поверить в порочность этого "обаятельного человека", другие - потому что не видели в совершении гомосексуального акта с детьми ничего предосудительного: в Древней Греции, мол, и не то еще бывало! Третьи утверждали, что такому таланту, как Устинов, можно все простить. Известную роль в многолетней безнаказанности растлителя играли его личные качества: эгоцентризм, самоуверенность, умение произвести выгодное впечатление и, наконец, упорная и бессовестная лживость. Нельзя сбрасывать со счетов и саму возможность использования преступниками передовых педагогических технологий и манипулирования с их помощью мнением легковерных и безответственных людей, чем мастерски воспользовался Ю.М. Устинов. Он создал эффективно действующую систему растления младших подростков, опираясь на их готовность подчиниться воле взрослого, ориентацию на группу, неопытность. “Нам рекомендовалось вступать в гомосексуальные контакты и друг с другом, - пишет мужественный человек, переживший в детстве "заботу" педофила и сумевший от нее освободиться. - Нам объяснялось, что в этом смысл нашей жизни. Ю.М. учил нас отыскивать мальчиков "нашего устройства", "людей будущего". Когда появлялся новичок, мы участвовали в его "обработке". Неподдающихся кормили снотворным, и Ю.М, вступал с ними в контакт, пока они спали. Он это называл "посев", утверждая, что во сне "сеет в душе спящего наши ростки", и потом человек придет к нему сам. На тот случай, если бы спящий проснулся и понял, что с ним делают, всегда рядом находился кто-нибудь из нас, причем тот, кому еще не было 13 лет, потому что ответственность за развратные действия, объяснил нам Ю.М., начинается с этого возраста. Кроме того, все мы очень хорошо знали, как вести себя со следователем, если до этого дойдет, т.е. мы должны были все отрицать и вообще не понимать, о чем идет речь. В конце 1981 года у Ю.М. появился новый мальчик, я очень это переживал, но Ю.М. сказал мне, что это глупо с моей стороны и что пора уже мне обзавестись своим мальчиком. Я не хотел никем обзаводиться, потому что любил Ю.М. У меня появились мысли о том, чтобы уйти, но уходить мне было некуда, потому что вся моя жизнь была тут, других друзей у меня не было. Я остался, помогал Устинову охмурять других ребят, разъясняя им “нашу исключительность”, но чем старше я становился, тем противнее мне все это было, сам я ни в какую “исключительность” уже давно не верил, но не имел сил уйти от Ю.М. Я понимал, что нас всех просто обманули, и дело вовсе не в том, что мы тут самые лучшие и талантливые в мире, а в том, что Ю.М. нравится спать с мальчиками. В 1986 году я прекратил общение с Ю.М. Я долго мучился, как я буду жить дальше, нормальный ли я мужчина или на всю жизнь останусь, как говорил Ю.М., гомосексуалистом. В дальнейшем выяснилось, что я все-таки нормальный, но и до сих пор, вспоминая о том времени, мне противно, что нас, малолетних дураков, так обманывали и делали из нас педиков, и при этом объясняли, что мы должны гордиться этим». 3.3.3. Действия, рассматриваемые как сексуальное насилие Сексуальное насилие чрезвычайно разнообразно по форме и включает следующие действия. Действия, связанные с телесным контактом жертвы и насильника:
Действия, не связанные с телесным контактом жертвы и насильника:
В большинстве случаев насилие представляет собой сочетание различающихся по форме действий сексуального характера. Наиболее очевидно это в случаях длительно продолжающихся инцестных отношений. Первоначально преступник использует бесконтактные формы насилия (непристойные разговоры, показ порнографических материалов) и, только после этого переходит к контактным формам. Сначала виновный целует ребенка, прикасается к интимным частям его тела и, убедившись в отсутствии сопротивления, вовлекает ребенка в совершении половых сношений. Наиболее существенное влияние на форму сексуального насилия оказывают особенности личности преступника (форма нарушения полового влечения и готовность использовать насилие). Так, эксгибиционист не совершит изнасилования ребенка, поскольку он, во-первых, получает сексуальное удовлетворение просто от демонстрации своих половых органов, и, во-вторых, не готов использовать физическое насилие, ощущение власти и контроля над потерпевшим он получает от испуга жертвы. В тех случаях, когда жертвой является маленький (от 3 до 8 лет) ребенок можно отметить следующую закономерность. Если преступник собирается совершать действия сексуального характера с ребенком длительное время, то он использует такие формы сексуальных контактов, которые не сопровождаются причинением телесных повреждений. Например, такие преступники не совершают с маленькими девочками типичных (влагалищных) половых сношений, поскольку с учетом анатомических особенностей подобные действия неизбежно приведут к тяжелым повреждениям промежности. Именно этим объясняется отмеченный в зарубежной литературе факт, что в случаях сексуального насилия над детьми дошкольного возраста преобладают оральные и анальные формы половых сношений (23). |
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка:
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям