Цымбал Е. И. Жестокое обращение с детьми: причины, проявления, последствия
|
|
Скачать 4.1 Mb.
|
|
^ Традиционно суждения о детях, пострадавших от сексуального насилия, сводятся к представлениям о девушке-подростке, которая использует слишком яркую косметику и вызывающе одевается. Эти взгляды связаны с концепцией виновного поведения, существовавшей в советской криминологии. Еще в недавнем прошлом криминологи рассматривали преступность как пережиток буржуазного строя. В социалистическом обществе социальные причины преступности отсутствовали, а преступления рассматривались как досадное недоразумение, случайность. Ответственность за преступление нес не только преступник, но и жертва, которая своим неправильны поведением, например нарушением норм социалистической морали, спровоцировала преступника на противоправное деяние. С криминологической точки зрения концепция виновного поведения смешивает причину преступления, которая лежит в социальных отношениях, с частными обстоятельствами, обусловившими совершение конкретного противоправного деяния. Также необходимо дифференцировать поведенческие последствия сексуального насилия от его причин. У детей, переживших это насилие, нередко формируется сексуально окрашенное поведение, которое оценивается как провоцирующее; либо они часто меняют сексуальных партнеров, что расценивается как распущенность. И «распущенность», и «провоцирующее поведение» в подобных случаях не могут считаться причиной сексуального насилия, поскольку возникли после перенесенной травмы и являются ее следствием. Объектом сексуального посягательства могут быть дети любого возраста, начиная с первых месяцев жизни. Однако необходимо учитывать, что чем младше ребенок, тем меньше у него возможностей самостоятельно контактировать с посторонними людьми. Общение детей первых лет жизни с окружающим миром практически полностью контролируется родителями или лицами, их заменяющими. В связи с этим для ребенка раннего возраста вероятность стать жертвой сексуального посягательства со стороны незнакомого или малознакомого лица крайне незначительна. С другой стороны, если в ближайшем окружении маленького ребенка есть лицо с выраженными нарушениями полового влечения, то вследствие зависимости ребенка от значимых взрослых такому лицу будет легко вовлечь его в действия сексуального характера и сохранять эти действия в тайне. Результаты большинства выборочных исследований свидетельствуют о том, что девочки становятся жертвами сексуального насилия примерно в два раза чаще, чем мальчики. Однако некоторые авторы (23, 25) полагают, что распространенность сексуальных посягательств не зависит от пола ребенка, просто мужчинам труднее признаться в том, что в детстве они стали жертвой сексуального насилия. С этой точкой зрения можно согласиться лишь частично. По нашим наблюдениям, мальчики и девочки младше 6-8 лет примерно с равной частотой подвергаются сексуальным посягательствам. Отмеченное обстоятельство объясняется тем, что детей младшего возраста, у которых отсутствуют какие бы то ни было признаки полового созревания, выбирают преступники с глубокими нарушениями сексуального влечения, когда оно не дифференцируется по полу. Для таких лиц половая принадлежность объекта посягательства не имеет значения. С началом пубертатного периода среди потерпевших от половых преступлений увеличивается доля девочек, поскольку в популяции преобладают лица с гетеросексуальной ориентацией. Однако среди жертв институционального насилия подавляющее большинство составляют подростки мужского пола, так как именно в закрытых коллективах мальчиков-подростков широко распространена криминальная субкультура, предполагающая использование гомосексуального насилия для построения иерархических отношений. ^ Сексуальное насилие является одним из наиболее опасных видов жестокого обращения поскольку, нередко вызывает тяжелые, сохраняющиеся длительное время психические и поведенческие нарушения. Последствия сексуального насилия усугубляются тем, что оно часто сочетается с физическим и психическим насилием, однако в данном разделе речь пойдет о специфических для сексуальных посягательств нарушениях, отличающих сексуальное насилие от других форм жестокого обращения. Не существует жесткой зависимости между формой сексуального насилия и тяжестью последствий. Естественно, что такие последствия, как беременность, заражение инфекциями, передаваемыми половым путем, возможны только при контактном насилии. Однако будет неправильно утверждать, что контактные формы сексуального насилия вызывают более тяжкие последствия, чем бесконтактные. Психологические последствия сексуального насилия разделяют на ближайшие и отдаленные. 3.6.1. Ближайшие психологические последствия сексуального злоупотребления Ближайшие последствия перенесенного насилия проявляются эмоциональными (сниженное настроение, тревога), когнитивными (навязчивые воспоминания о случившемся), поведенческими (нанесение самоповреждений) и вегетативными (нарушение сна и аппетита) расстройствами. Разделение это достаточно условно, поскольку депрессия может быть одной из причин суицидального поведения, а навязчивые воспоминания – приводить к нарастанию тревоги. По механизму возникновения ближайшие психологические последствия сексуального насилия являются острой реакцией на психическую травму (стресс). К когнитивным нарушениям относятся нередко возникающие у детей, переживших сексуальное насилие, трудности сосредоточения, повышенную утомляемость следствием которых у школьников становится снижение успеваемости. Поведенческие нарушения у детей в значительной мере зависят от возраста ребенка. Так, у детей 3-5 лет они проявляются капризностью и плаксивостью, у детей 6-9 лет – недоверием к взрослым, а у детей старше 10 лет – нарушением взаимоотношений со сверстниками, отсутствием друзей, поскольку в этом возрасте подростки понимают сексуальный характер совершенных с ними действий и считают себя испорченными, вследствие чего не могут установить дружеские отношения со сверстниками. Сексуализированное поведение (активное вовлечение в несвойственные возрасту сексуальные отношения детей или взрослых) не характерно для ближайших последствий перенесенного сексуального насилия. Среди ближайших психологических последствий наиболее распространенными являются эмоциональные нарушения: переживания гнева и злости. Ребенок, особенно маленький, не всегда осознает эти чувства, однако они отчетливо проявляются в следующих нарушениях поведения:
3.6.2. Отдаленные психологические последствия сексуального злоупотребления Отдаленные последствия перенесенного в детстве сексуального насилия развиваются постепенно и могут сохраняться длительное время (в подростковом и в зрелом возрасте). Бриер и Рунтц (26) предложили следующую классификацию отдаленных психологических последствий сексуального насилия:
Наиболее разнообразны нарушения сексуального поведения, которые могут включать:
В основе возникновения сексуализированного поведения, по нашему мнению, лежит пробуждение у ребенка сексуального влечения путем интенсивной симуляции эрогенных зон, а также особые отношения со взрослым, возникшие вследствие вынужденного исполнения ребенком неадекватной возрасту роли сексуального партнера. Нередко ребенок может получить внимание и заботу со стороны взрослого только в процессе этих отношений или в обмен за эти отношения. Также взрослый может делать ребенку дорогие подарки за сохранение в тайне сексуальных отношений с ним. В результате этого у ребенка формируется представление о том, что сексуальные контакты являются необходимым условием эмоционально близких, доверительных отношений. Такой ребенок будет устанавливать доверительные отношения со взрослыми и сверстниками, пытаясь вовлечь их в сексуальные отношения. Одновременно он будет удовлетворять актуальную для него потребность в сексуальной стимуляции. 3.6.3. Сексуализированное поведение Сексуальное поведение ребенка отражает его психосексуальное развитие, поэтому нарушения этого развития, в том числе и связанные с сексуальными посягательствами, неизбежно проявляются неадекватным сексуальным поведением. Сексуализированное поведение – это несоответствующее детскому возрасту (опережающее возраст, свойственное подросткам или взрослым) сексуальное поведение. Не редко именно сексуализированное поведение оказывается первым замеченным родителями или другими взрослыми признаком перенесенного ребенком сексуального насилия, побуждает их обратиться к психологу, целенаправленно расспросить ребенка или внимательнее присмотреться к отношениям ребенка с другими членами семьи, что в конечном итоге приводит к установлению факта сексуального злоупотребления. Это дает основание считать сексуализированное поведения одним из важнейших диагностических признаков сексуального злоупотребления. С момента возникновения сексологии как научной дисциплины во второй половине ХХ века сексуальное поведение, в том числе и детей, стало объектом активных исследований. Сексологами используются два подхода: опрос родителей о сексуальном поведении их детей, интервьюирование взрослых об их сексуальном поведении в детстве. Оба подхода имеют существенные методические ограничения, сказывающиеся на достоверности полученных результатов. В первом случае родители могут быть не информированы в полном объеме о сексуальном поведении детей, поскольку дети стараются скрывать подобные действия от взрослых. Во втором случае возможны искажения, связанные с трудностями детального описания событий, произошедших более 10 лет назад. Также необходимо учитывать и методологические ограничения. Поведение ребенка определяется существующими в общественном сознании представлениями о допустимом и недопустимом. Представления же о норме существенно отличаются в различных группах населения (зависят от религиозной и этнической принадлежности, образовательного уровня и т.п.). Все это дает основание полагать, что установить четкую границу между нормой и патологией в сексуальном поведении детей (между нормативным и сексуализированным поведением) чрезвычайно сложно. Таким образом, к сексуализированному поведению следует относить такие формы сексуального поведения, которые значительно чаще встречаются у детей, переживших сексуальное насилие, чем у детей, не подвергавшихся сексуальному злоупотреблению. Среди детей 5-7 лет широко распространены игра в доктора с раздеванием и обследованием интимных частей тела, демонстрация и ощупывание половых органов друг друга, поцелуи и игры, воспроизводящие поведение взрослых в семье. Подобное поведение является нормативным, более того, оно необходимо для нормального психосексуального развития ребенка. По данным зарубежных исследований, основанных на наблюдениях родителей Фридрих и соавт. (27) чаще всего проявления сексуально окрашенного поведения встречаются у детей 3-5 лет, а затем снижается по частоте. Это снижение может быть обусловлено тем, что дети с возрастом более тщательно скрывают подобные действия от взрослых, в том числе и от родителей. Половина родителей 3-летних детей отметили у них игры с собственными гениталиями. Более 30% детей 6-7 лет рисовали фигурки людей с гениталиями. Родители каждого шестого ребенка наблюдали, как их дети рассматривали гениталии других детей, трогали интимные части их тела. Сексуализированное поведение характеризуется следующими особенностями:
Фридирихом и соавт. (27) была проведена оценка частоты встречаемости различных форм сексуального поведения у детей, подвергавшихся и не подвергавшихся сексуальному насилию. Ни один ребенок, не подвергавшийся сексуальному насилию:
Кроме того, у детей, перенесших сексуальное насилие, значительно чаще встречались следующие формы поведения:
Перечисленные выше формы поведения могут быть отнесены к сексуализированному поведению и с высокой вероятностью свидетельствуют о возможном перенесенном ребенком сексуальном насилии. Однако не следует забывать, что сходные нарушения поведения могут объясняться и другими причинами. Так, психические расстройства в детском возрасте, например, умственная отсталость нередко сопровождается расторможенностью сексуального влечения, упорной открытой мастурбацией. Если ребенок воспитывается в семье нудистов, то к 6-8 годам у него не формируется стеснительность, такой ребенок без смущения обнажается при посторонних людях, позволяет мало знакомым людям трогать интимные части своего тела. Дети дошкольного возраста, оказавшиеся свидетелями, даже случайными, полового акта, воспроизводят его в играх с другими детьми или с помощью игрушек. 3.6.3. Поведенческие нарушения, связанные с сексуальным злоупотреблением Трудности в воспитании детей, отмечающиеся у лиц, перенесших в детстве сексуальное злоупотребление, в определенной степени являются результатом дисфункциональных супружеских взаимоотношений вследствие неспособности жертв насилия устанавливать стабильные эмоционально-близкие отношения, а также сексуальных расстройств (промискуитет, фригидность, аноргазмия). Специфической особенностью матерей, которые в детстве пережили инцест, является неспособность своевременно заметить инцестуозные отношения в собственной семье и защитить ребенка от сексуальных посягательств со стороны отца или отчима, когда ей об этом становится известно. Слепота таких матерей бывает просто поразительной: они не замечают инцестных отношений, продолжающихся несколько лет, нередко преступник совершает с ребенком действия сексуального характера, когда мать находится в квартире, но выходит из комнаты или спит. Однако эта слепота обусловлена перенесенной в детстве травмой, она не может рассматриваться как сознательное сокрытие противоправных действий насильника. Виктимное поведение (неумение жертв насилия вести себя адекватно ситуации) проявляется в том, что эти лица нередко повторно подвергаются сексуальным нападениям, страдают от домашнего насилия. Одной из причин виктимности следует признать чувство беспомощности, которое сопровождает жертву все время, пока продолжается насилие. Это чувство обусловлено зависимым положением ребенка, закрытостью семьи для внешнего социального контроля, что создает у потерпевшего убеждение в неспособности самостоятельно защитить себя, добиться прекращения насилия. Указанные чувства остаются у жертвы после того, как она стала взрослой и объективно имеет все возможности для защиты себя, а позднее – своих детей. Поведенческие нарушения в структуре отдаленных последствий сексуального насилия включают склонность к нарушению запретов и насилию. Асоциальность жертв сексуальных преступлений может быть вторичной, связанной со злоупотреблением алкоголем или наркотиками. Психические расстройства в рамках отдаленных последствий сексуального насилия чаще всего представлены депрессий и саморазрушительным поведением (нанесение самоповреждений суицидальные попытки, злоупотребление алкоголем или наркотиками). Развитие эмоциональных нарушений связано с испытываемыми ребенком чувствами потери доверия и разочарования. Потеря доверия обусловлена предательством насильника, который использует во зло ребенку его любовь и привязанность. Разочарование зачастую вызвано тем, что другой родитель, как правило мать, не замечает происходящего или не может помочь ребенку. Другой причиной эмоциональных и поведенческих расстройств, возникающих в отдаленный период после перенесенного сексуального насилия, является стигматизация. Стигматизация – присвоение жертвам сексуального насилия определенных негативных качеств: испорченности, распущенности, безнравственности. Стигматизация обусловлена тем, что общественное сознание необоснованно наделяет указанными качествами всех детей, вовлеченных в сексуальные отношения, без учета обстоятельств, которые этому предшествовали. Стигматизация снижает самооценку потерпевших, ведет к их социальной изоляции, что создает предпосылки для злоупотребления алкоголем или наркотиками, совершению преступлений, то есть формально подтверждает моральную дефектность жертв сексуального насилия. Знание отдаленных последствий сексуального насилия необходимо для ресоциализации лиц с девиантным поведением. Очень часто занятие проституцией, промискуитет, совершение сексуальных преступлений и иные формы девиантного поведения обусловлены перенесенным в детстве сексуальным насилием. Используя только меры социального принуждения, например, привлечение к административной или уголовной ответственности, невозможно добиться исправления таких лиц. Их полноценная ресоциализация требует обязательного оказания психологической помощи для устранения последствий пережитой в детстве травмы. ^ Если сексуальное насилие продолжается длительное время, то у ребенка формируется комплекс психологических и поведенческих нарушений, направленных на адаптацию к существованию в этих условиях. Указанный комплекс, являющийся с точки зрения современной психиатрии специфическим адаптационным расстройством, в англоязычной литературе называется синдромом аккомодации (28). Проявления синдрома аккомодации нельзя считать психической нормой, однако необходимо понимать, что это – естественная реакция ребенка на существование в экстремальных условиях, реакция, которая позволяет ему минимизировать вред, связанный с сексуальным насилием. В той форме, в которой синдром аккомодации описан Summit, он возникает только в тех случаях, когда сексуальные контакты со взрослым происходят вопреки воле ребенка и для достижения своих целей преступник использует принуждение, психические или физическое насилие. Если же взрослый, используя доверие и привязанность ребенка, добивается того, что ребенок получает сексуальное удовлетворение от совершаемых с ним действий, то типичного синдрома аккомодации не формируется, поскольку отсутствуют события, воспринимаемые ребенком как психическая травма. В развитии синдрома аккомодации можно выделить пять последовательных этапов: секретность, беспомощность, приспособление, раскрытие и восстановление*. Если факт насилия не выявляется, то два последних этапа не развиваются. Наиболее яркие нарушения, входящие в синдром аккомодации, проявляются при внутрисемейном сексуальном насилии. 3.7.1. Этап секретности Ребенку, который находится в зависимости от преступника (доверяет ему или боится его), запрещается рассказывать кому-либо об особых отношениях, возникших между ними. Средства, используемые взрослым для сохранения тайны, определяются характером отношений: в одних случаях это могут быть угрозы физической расправы, в других – угроза лишить ребенка любви и заботы, в третьих – обещание подарков. Сохранению насилия в тайне способствует то обстоятельство, что ребенок, как правило, не понимает в полной мере характера и значения совершаемых с ним действий. При внутрисемейном насилии дети боятся неодобрения или наказания не только со стороны виновного, но и со стороны других взрослых членов семьи, поскольку у них возникает впечатлении, что эти взрослые знают о происходящем и поддерживают насильника. Недоверие к взрослым, связанное с отсутствием внимания и поддержки с их стороны, эмоциональная холодность и безразличное отношение к ребенку являются частыми причинами отказа ребенка от обращения за помощью к другим членам семьи. Подростки могут понимать травматичность процедуры расследования уголовного дела, высокий риск огласки интимных подробностей их жизни, негативные, в том числе экономические, последствия для семьи осуждения виновного. Сохранение тайны для таких подростков является сознательным выбором, они приносят себя в жертву интересам семьи или значимых для них взрослых. Особую группу составляют дети, которые от сексуальных отношений со взрослыми получают удовольствие или выгоду. Они также сознательно сохраняют эти отношения в тайне, но действуют, исходя из собственных интересов, точнее – своего представления о собственных интересах, так как они не понимают в полном объеме возможных негативных последствий сексуального насилия. Таким образом, молчание об особых отношениях со взрослым в большинстве случаев представляется ребенку наиболее безопасным и удобным решением. 3.7.2. Этап беспомощности Вследствие зависимости от взрослых ребенок не может самостоятельно заставить насильника прекратить свои действия. В некоторых случаях, особенно в период вовлечения в совершение действий сексуального характера, ребенок может высказывать свое неудовольствие или даже пытаться оказать сопротивление, если действия преступника ему неприятны либо он понимает их недопустимость. Первоначально сопротивление может остановить насильника, но, убедившись в том, что ребенок не обращается за помощью к другим взрослым, он понимает свою безнаказанность и возобновляет посягательства. Осознавая собственную беспомощность, дети в момент совершения с ним действий сексуального характера не кричат, не зовут на помощь, не оказывают сопротивления. Такое поведение и преступником, и сотрудниками правоохранительных органов, и общественным мнением необоснованно рассматривается как согласие ребенка. При этом не учитываются два очевидных обстоятельства. Во-первых, ребенок не может согласиться с теми действиями, характера и значения которых он не понимает. Во-вторых, нельзя говорить о добровольном согласии, если один из партнеров значительно слабее и находится в полной зависимости от другого. Отсутствие поддержки со стороны других членов семьи, которые не замечают или не хотят замечать происходящее, воспринимается ребенком как поддержка действий насильника. Нередко взрослые не верят рассказу обратившегося к ним за помощью ребенка, обвиняют его во лжи. Такое поведение окружающих приводит к появлению у ребенка убеждения в своей абсолютной беспомощности, полной зависимости от насильника, невозможности изменения ситуации. 3.7.3. Этап приспособления Ситуация, когда ребенок чувствует себя беспомощным и вынужден сохранять в тайне свои отношения со взрослым является для него дискомфортной. Единственной доступной ребенку возможностью занять активную позицию, почувствовать себя способным влиять на ситуацию является возложение на себя ответственности за случившееся. Жертва, таким образом, превращается в козла отпущения, снимая с виновного ответственность за насилие. Самообвинения, восприятие себя недостойным, испорченным – именно эти чувства чаще всего испытывает ребенок, подвергающийся сексуальному насилию. Сохранение сексуального злоупотребления в тайне может быть следствием не только целенаправленного воздействия насильника на ребенка с целью обеспечить контроль над его поведением, но и следствием косвенного психологического давления, специфических взаимоотношений, характерных для семьи. В асоциальных семьях, где виновный злоупотребляет алкоголем, он, как правило, жестоко избивает других членов семьи. В таких семьях у ребенка формируется убеждение в том, что, вступая в сексуальные отношения с отчимом, сожителем матери или отцом, он защищает от насилия значимых для него взрослых. Во внешне благополучных семьях, в которых значимый для ребенка взрослый прилагает активные усилия для поддержания у окружающих впечатления счастливой семьи либо демонстрирует очевидную привязанность к насильнику, ребенок может сознательно принести себя в жертву ради сохранения семьи, защиты интересов близкого ему человека. Если в семье несколько детей, то ребенок, вовлеченный в сексуальные отношения, может скрывать от окружающих это обстоятельство, опасаясь того, что его отказ от продолжения сексуальных контактов, приведет к тому, что объектом посягательства станет кто-либо из младших детей. Во всех перечисленных выше случаях ребенок сознательно приносит себя в жертву ради интересов других членов семьи, однако при этом у ребенка формируется убеждение в том, что он, а не насильник контролирует ситуацию в семье, то есть ослабляется чувство беспомощности, возникает ощущение контроля над своей жизнью. Начиная с 10-12 лет, дети достаточно хорошо понимают те последствия, к которым может привести разоблачение насильника (возможность его осуждения на длительный срок, неизбежный распад семьи). Молчание ребенка становится обязательным условием сохранения семьи, что создает у него ощущение власти и контроля. При длительных инцестных отношениях девочки от роли постоянного сексуального партнера отца переходят к роли жены, оттесняя с этого места собственную мать, что приводит к перераспределению функций между членами семьи. Очевидно, что вследствие социально-психологической незрелости, ограниченного жизненного опыта такая девочка не может занять место матери, ее поведение будет своеобразным шаржем на роль жены, причем такая ролевая подмена лишает ее возможности оставаться ребенком. Псевдовзрослое поведение на этапе приспособления ребенка к продолжающимся сексуальным контактам имеет адаптивный характер, однако ролевая подмена приводит к значительному сокращению периода детства вследствие выполнения ребенком несвойственных функций. Столь грубое нарушение процесса социализации неизбежно вызывает формирование аномалий личности у таких детей, когда они становятся взрослыми. Отсутствие активного противодействия ребенка насильнику в течение длительного времени, а продолжительность внутрисемейного сексуального насилия нередко составляет несколько лет, зачастую рассматривается как проявление добровольного согласия ребенка на сексуальные отношения, а не как следствие синдрома аккомодации (следствие принимается за причину). Длительность молчания ребенка при формальном существовании возможности обращения за помощью вызывает недоверие к рассказу ребенка в тот момент, когда он решится на признание. При оценке поведения ребенка необходимо опираться на субъективное восприятие ситуации ребенком, выраженность проявлений синдрома аккомодации, поскольку именно эти обстоятельства, а не объективно существующие возможности обращения за помощью, определяют его поведение. Существенное влияние на действия жертвы оказывает неравноценность позиций взрослого и ребенка. По нашему мнению, именно зависимое положение ребенка, безусловный авторитет взрослых и, особенно, родителей определяет предпочтительность для ребенка пассивно-оборонительной позиции. Детям проще адаптироваться к сексуальному насилию с помощью механизмов психологической защиты, вплоть до употребления психоактивных веществ или возникновения синдрома множественных личностей (29), чем активно бороться с насильником. Исключением из этого правила являются случаи, когда сексуальные контакты сочетаются с грубым физическим насилием. 3.7.4. Этап раскрытия Вероятно, значительная часть детей никогда не рассказывают о перенесенном сексуальном насилии. Как правило, они пытались привлечь внимание других членов семьи, намеками старались дать им понять об особых отношениях, существующих между ними и насильником. Однако, не получив поддержки со стороны значимых взрослых или столкнувшись с недоверием либо прямыми обвинениями во лжи, эти дети пришли к выводу, что обращаться помощью бессмысленно. Результаты исследований зарубежных психологов (30) свидетельствуют, что многие жертвы сексуального насилия, перенесенного в детстве, рассказали о нем только много лет спустя, став взрослыми. Признанию ребенка в происходящем насилии способствуют следующие обстоятельства:
Однако в большинстве случаев признание ребенка о внутрисемейном сексуальном насилии или насилии со стороны значимых для ребенка взрослых (знакомые семьи, преподаватели) обусловлено случайными обстоятельствами, связанными с сексуальностью. Так, 12-летня девочка рассказала матери о сексуальных действиях отчима после того, как у нее начались менструации, о значении которых она не знала, и мать спросила, почему испачкано в крови ее нижнее белье. Другая девочка, 9 лет, рассказала матери о сексуальном насилии со стороны отца во время совместного просмотра телевизионного сериала, когда героиня объясняла свое поведение перенесенным в детстве инцестом. Ребенок, принимая решение рассказать о сексуальном насилии, учитывает последствия, которые такое признание может повлечь. В связи с этим для понимания причин молчания ребенка необходимо принимать во внимание наличие обстоятельств, помимо неполного осознания характера и значения совершаемых с ним действий, которые затрудняют или исключают признание:
Ситуация и мотивы ребенка могут меняться, поэтому встречаются случаи, когда через некоторое время после признания ребенок отказывается от своих слов, утверждая, что ничего не было, и он все выдумал. Отказ от признания может быть следствием изменения мотивов ребенка, например, чувством жалости к насильнику или осознанием негативных последствий возбуждения уголовного дела. Однако наш опыт свидетельствует, что значительно чаще отказ ребенка от сделанного ранее признания обусловлен давлением, оказываемым на него матерью или иными значимыми взрослыми, которые не заинтересованы в осуждении виновного. 3.7.5. Этап восстановления (последствия насилия). Пережитое сексуальное насилие способно вызвать выраженные психологические и поведенческие нарушения у детей. Наряду с переживанием типичных для жертв сексуальных чувств вины в случившемся и собственной испорченности, детям приходится сталкиваться с осуждением со стороны родителей (при внесемейном насилии) или враждебной реакцией членов семьи (в случаях инцеста). Многие взрослые, в том числе и специалисты, работающие с детьми, необоснованно полагают, что после прекращения насилия ребенок быстро забудет о нем. Если по факту посягательства было возбуждено уголовное дело, то ребенок оказывается вовлечен в процесс уголовного судопроизводства, а участие, даже в правильно организованных следственных и процессуальных действиях, оказывает психотравмирующее воздействие. Практика показывает, что от момента возбуждения уголовного дела до вступления приговора в законную силу, как минимум, проходит 3-4 месяца, а в большинстве случаев 6-9 месяцев, хотя процесс может затягиваться и на два-три года. Таким образом, в течение от 3 месяцев до 3 лет после прекращения сексуального насилия ребенок подвергается психотравмирующим воздействиям, связанным с участием в процессе расследования уголовного дела и рассмотрения его в суде. Однако и без этой дополнительной травматизации сексуальное насилие вызывает значительные психологические нарушения, которые требуют оказания ребенку специализированной помощи. Длительность этапа восстановления определяется выраженностью психологических и поведенческих нарушений, доступностью квалифицированной психологической помощи, наличием поддержки со стороны ближайшего окружения и может варьировать в широких пределах. Говорить о завершении этапа восстановления можно после редукции всех, связанных сексуальным злоупотреблением нарушений. ^ 3.8.1. Особенности личности насильников Изучению особенностей личности преступников, совершивших сексуальное насилие в отношении детей, (внутренних факторов риска) посвящено большое количество работ психологов, психиатров и криминологов. Однако следует отметить, что чаще внимание исследователей привлекают лица, совершившие сексуальные убийства, серийные или особо жестокие преступления, хотя доля такого рода деяний в общем числе сексуальных посягательств невелика. Большинство детей страдает от насилия со стороны хорошо знакомых им лиц (родители или лица, их заменяющие, отчимы и сожители матери, родственники, друзья семьи, педагоги). По нашим наблюдениям нападению со стороны незнакомых лиц, в зависимости от возраста, подверглись 10-20% пострадавших, обратившихся за психологической помощью. Педофилия является стабильным нарушением полового влечения, она нередко проявляется уже в подростковом возрасте, когда с началом пубертатного периода актуализируется половое влечение. В связи с этим педофилы в течение жизни неоднократно вступают в сексуальные контакты с детьми и совершают еще больше такого рода попыток. Результаты анонимного опроса 232 педофилов показали, что они совершили 55 250 попыток сексуального насилия, 38 727 из которых закончились совершением действий сексуального характера с ребенком (31). Основными причинами сексуальных посягательств в отношении детей являются сексуальная неудовлетворенность насильника, невозможность удовлетворения сексуального влечения иным путем, что связано с серьезными нарушениями психосексуального развития. Искажение полового влечения, как правило, является следствием неблагоприятных условий формирования личности преступника в детстве. При изучении условий развития лиц, привлеченных к уголовной ответственности за сексуальные преступления в отношении детей, было показано, что в детстве 17 % из них являлись свидетелями сексуального насилия, 23 % были жертвами эмоционального насилия, 27 % перенесли сексуальное насилие, 30 % были жертвами насильственных преступлений, 37 % являлись свидетелями насильственных преступлений, 47 % воспитывались в условиях изоляции и 100 % росли в дисфункциональных семьях (32). 3.8.2. Особенности ситуаций, способствующих совершению сексуального насилия Совершению сексуальных посягательств могут способствовать внешние обстоятельства, например, насильник часто остается наедине с ребенком в силу родственных отношений (родители, опекуны, партнеры матери, родственники) или профессиональной деятельности (педагоги, воспитатели). Однако нередко лица с педофильной ориентацией сами активно создают подобные благоприятные условия для удовлетворения своей сексуальной потребности, вступая в брак с женщинами, имеющими детей, либо устраиваясь на работу, связанную с тесным общением с детьми. Значимым фактором риска является отсутствие контроля со стороны администрации детского учреждения, вследствие чего на работу принимаются лица, ранее судимые за сексуальные преступления в отношении детей, либо уволенные из образовательных учреждений за «особую любовь к детям». Внутри семьи фактором риска выступает невмешательство матери, которая длительное время не замечает специфических отношений, сложившихся между мужем и ребенком, либо ее пассивная позиция по отношению к инцесту, когда для женщины более важным оказывается сохранение брака, а не защита ребенка. Среди случаев инцеста особое место занимают сексуальные посягательства, совершенные в состоянии опьянения. У большинства таких насильников отсутствуют стабильные педофильные наклонности. Для них характерно заболевание хроническим алкоголизмом, сопровождающееся выраженным интеллектуальным снижением и моральной деградацией. Состояние опьянения ослабляют у них и без того сниженные механизмы внутреннего контроля, поэтому они для удовлетворения полового влечения готовы вступить в сексуальные отношения с любым объектом. Для таких лиц основное значение имеет доступность объекта и его неспособность оказать сопротивление, указанным требованиям в полной мере отвечают собственные малолетние дети. При внутрисемейном сексуальном насилии среди факторов риска особую значимость приобретают особенности семьи. Т.Я. Сафонова (33) выделяет следующие характерные черты семей, в которых дети подвергаются сексуальному злоупотреблению:
^ Характер и тяжесть психологических последствий сексуального злоупотребления зависят от особенностей личности ребенка и его жизненного опыта, возраста и уровня развития (например, непонимание сексуального характера совершенных с ним действий маленьким ребенком уменьшает тяжесть травмы), а также от особенностей насилия (форма сексуального контакта, особый цинизм посягательства, общая продолжительность насилия, частота контактов; использование насилия и угроз); характера взаимоотношений с насильником, реакции окружающих на насилие, особенностей развития ситуации после того, как о насилии стало известно (поддержка со стороны значимых взрослых, психологическая помощь уменьшают тяжесть травмы). Форма сексуального контакта. В общественном сознании сложилась шкала допустимости или серьезности действий сексуального характера. Так, наименее серьезными считаются прикосновения к неинтимным частям тела, а наиболее опасным и, соответственно, наиболее травматичным, - половые сношения. Эти представления находят отражение в уголовном законодательстве ряда стран, где наиболее опасными сексуальными преступлениями признается насилие, связанное с пенетрацией (введением полового члена во влагалище, рот или прямую кишку). Существование такой общепризнанной «иерархии опасности» сексуальных посягательств отражается на восприятии совершенного преступления потерпевшим, а тяжесть психической травмы в значительной мере определяется тем, насколько опасным воспринимается криминальное событие жертвой. Очевидно, что для осознания степени опасности деяния потерпевший доложен понимать его сексуальный характер. Ребенок вследствие малолетнего возраста может не понимать характер и значение совершаемых с ним действий, однако он может реагировать на восприятие случившегося родителями, а, повзрослев, уже сам осознает тяжесть пережитого насилия. Частота насилия и его продолжительность. Традиционная точка зрения, согласно которой между частотой и длительностью насилии с одной стороны и тяжестью вызванных этим насилием психологических и поведенческих нарушений существует прямая корреляционная связь (33), верна лишь от части, поскольку упрощает ситуацию. Длительное насилие сопровождается развитием синдрома аккомодации, который способствует уменьшению выраженности ближайших нарушений, возникающих в процессе насилия. Однако тот же синдром аккомодации обусловливает развитие длительно сохраняющихся отдаленных психологических последствий, связанных с сексуальным насилием, например, злоупотребления алкоголем или наркотиками, промискуитета, низкой родительской эффективности. При длительном насилии у ребенка формируется чувство вины за продолжающиеся посягательства, а также ощущение беспомощности, неспособности защитить себя. Тяжелое однократное насилие ведет к развитию выраженной острой реакции на стресс с последующим возможным формированием посттравматического стрессового расстройства. Выраженность психологических нарушений, возникающих после однократного насилия, в большинстве случаев, быстро ослабевает. Средства вовлечения ребенка в сексуальные отношения. Практика свидетельствует, что нередко тяжесть психологических нарушений в большей мере определяется средствами, которые использовал насильник для вовлечения ребенка в совершение действий сексуального характера, чем содержание указанных действий. Так, 17-летний подросток совершил несколько нападений на девушек. Угрожая ножом, он заставлял жертву войти в кабину лифта, которую останавливал между этажами. Затем юноша ножом послойно разрезал одежду жертвы, обнажал верхнюю часть ее туловища и целовал грудь. Таким образом, сами действия сексуального характера не были травматичными, однако для достижения своей цели преступник использовал вооруженное насилие, что и обусловило возникновение у потерпевших тяжелых психологических нарушений (острой реакции на стресс). Применение грубого или опасного для жизни насилия, нанесение телесных повреждений в процессе сексуального посягательства характерно для однократного насилия со стороны незнакомых лиц и ведет к развитию тяжелых ближайших психологических последствий. В то же время столь явное принуждение снимает с ребенка ответственность за случившееся, что способствует более быстрой нормализации состояния потерпевшего в процессе психотерапии. Сексуальное злоупотребление с использованием беспомощного состояния жертвы, обмана ее доверия характерно для внутрисемейного насилия, как правило, продолжающегося длительное время. В этих случаях сразу после выявления насилия не наблюдается выраженных психологических и поведенческих нарушений. Однако после осознания ребенком характера и значения совершавшихся с ним действий отсутствие сопротивления насильнику он может начать рассматривать как свое соучастие в преступлении, возлагать на себя вину за случившееся, что затрудняет психологическую реабилитацию. В случае длящихся преступлений виновный для вовлечения ребенка в сексуальные отношения может целенаправленно вызывать сексуальное возбуждение у своей жертвы. Тем самым у ребенка преждевременно пробуждается сексуальное влечение. Эта стимуляция прекращается после раскрытия преступления, вследствие чего происходит фрустрация преждевременно пробужденного сексуального влечения. Реакцией на фрустрацию этой потребности становятся выраженные поведенческие нарушения: открытая эксцессивная мастурбация, сексуализированное поведение, немотивированная агрессия к сверстникам или взрослым. Отношения ребенка с насильником. Под отношениями с насильником, прежде всего, понимается кровное родство, поскольку между тяжестью последствий и значимостью личности виновного (привязанностью, зависимостью и доверием к нему ребенка) существует прямая корреляционная связь (33) Принципиально важна именно значимость личности виновного, а не степень биологического родства. Так, вовлечение ребенка в действия сексуального сожителем матери, к которому ребенок привязан, является более травматичным, чем сексуальное посягательство со стороны отца, который ушел из семьи и воспитанием ребенка не занимается. Возраст ребенка. Этот фактор имеет особое значение, поскольку специфическим последствием сексуального насилия является искажение психосексуального развития ребенка. Последствия сексуального насилия, как и последствия любой психической травмы, зависят от того этапа психического развития, на котором находился ребенок в момент травматического воздействия. В связи с этим можно утверждать, что тяжесть и длительность психологических нарушений, обусловленных сексуальным насилием, обратно пропорциональна взрасту, когда была перенесена травма (нарушения начальных этапов развития искажают весь дальнейший его процесс). Так, сексуальное насилие, перенесенное в дошкольном возрасте, может нарушить формирование доверия к взрослым, чувства безопасности при общении и полоролевого поведения. Необходимо учитывать, что травматическим является не действие само по себе, а представления ребенка об этом действии. Дети дошкольного возраста не понимают значения действий сексуального характера, поэтому выраженные травматические последствия у детей этого возраста возникают либо после посягательств, связанных с использованием грубого насилия и причинением боли, либо после посягательств, сопровождавшихся получением ребенком сексуального удовлетворения. Наиболее чувствительным к воздействию сексуального насилия является подростковый возраст вследствие происходящего в этот период полового созревания и усвоения норм полоролевого поведения, а также особой значимости для подростков сексуальных отношений и половой идентичности (восприятия себя как полноценного представителя собственного пола). Реакция окружающих на насилие. Травму ребенку наносит не только насилие, но и неадекватная реакция на это событие со стороны значимых взрослых, а также сотрудников правоохранительных органов. Недоверие родителей или иных значимых взрослых, обвинение ребенка в случившемся существенно усугубляют тяжесть имеющихся у него эмоциональных и поведенческих нарушений. Также нежелательна чрезмерна реакция родителей на насилие, поскольку она может способствовать формированию у потерпевшего убеждения в неустранимости последствий перенесенной травмы и, как следствие, в собственной неполноценности. На практике приходится сталкиваться со случаями, когда посттравматическое стрессовое расстройство, сформировавшееся у значимого для ребенка взрослого, через несколько месяцев после перенесенного насилия, оказывается основной причиной сохраняющихся у потерпевшего эмоциональных и поведенческих расстройств. В подобной ситуации можно говорить о вторичной травматизации ребенка. Таким образом, ребенку для быстрейшего преодоления последствий пережитого насилия необходимо не только доверие взрослых, но и адекватная поддержка с их стороны. В условиях, когда большинство потерпевших не могут получить необходимую им профессиональную психологическую помощь, поддержка со стороны значимых взрослых оказывается для них основным психотерапевтическим ресурсом. В связи с этим очень важно понимание родителями особых потребностей ребенка, пережившего сексуальное насилие, включая необходимость эмоциональной поддержки, неоднократного обсуждения случившегося и иных волнующих ребенка проблем, связанных с сексуальностью. Стремление некоторых родителей избегать любых разговоров о травме и отношениях между полами является неконструктивной тактикой, поскольку оставляет ребенка один на один с вопросами, которые он не может решить самостоятельно. Применительно к сексуальному насилию время не является лучшим лекарем, и излечение возможно только при наличии психологической поддержки. Многие родители, дети которых пострадали от сексуальных посягательств, не хотят обращаться в правоохранительные органы, опасаясь, что процесс расследования уголовного дела может причинить ребенку дополнительную психическую травму. Эти опасения небеспочвенны, поскольку в центре уголовного процесса находится виновное лицо, защита его прав, предотвращение осуждения невиновного. Однако действующее законодательство содержит нормы, направленные на защиту прав потерпевшего, поэтому основное психотравмирующее воздействие участия в уголовном процессе связано с недостатком опыта и профессионализма следователей, прокуроров и судей, игнорирующих интересы потерпевшего ребенка, а не с недостатками закона. Можно выделить следующие ошибки, ведущие к причинению ребенку дополнительной психической травмы:
Также необходимо учитывать, что в случаях внутрисемейного насилия привлечение виновного к уголовной ответственности нередко влечет изменения условий жизни ребенка, которые он воспринимает как негативные (распад семьи, осуждение со стороны других членов семьи, ухудшение материальных условий жизни, прекращение контактов с членом семьи, к которому он был привязан, помещение в интернатное учреждение). ^ Выявление внесемейного сексуального насилия, совершенного незнакомым ребенку лицом, как правило, не вызывает сложностей, поскольку преступление происходит вопреки воле ребенка, сопровождается грубым физическим насилием и приводит к возникновению острых эмоциональных нарушений вследствие чего о перенесенном насилии становится известно практически сразу. Значительно сложнее выявление внутрисемейного сексуального насилия, заподозрить которое позволяют эмоциональные и поведенческие нарушения, связанные с неадекватной сексуальной стимуляцией. 3.10.1. Медицинское освидетельствование ребенка Традиционно медицинскому освидетельствованию жертв сексуальных посягательств сотрудниками правоохранительных органов придается особое значение. С такой позицией трудно согласиться. Во-первых, она основана на устаревшем представлении, что объектом сексуального преступления является, прежде всего, тело ребенка, поэтому наиболее информативными признаются именно телесные повреждения. Практика оказания помощи несовершеннолетним потерпевшим убедительно свидетельствует, что более всего от сексуальных посягательств страдает душа ребенка. При этом психологические и поведенческие нарушения являются более специфическими, чем телесные повреждения, и сохраняются значительно дольше, что повышает их диагностическую ценность. Во-вторых, достаточно часто сексуальное злоупотребление не сопровождается нанесением ребенку телесных повреждений. Прежде всего, это имеет место в случаях инцеста, а также посягательств с использованием беспомощного состояния ребенка. В то же время есть случаи, когда медицинское освидетельствование оказывается важным источником доказательств. Как правило, это ситуации, связанные с внезапным нападением незнакомого лица, сопровождающиеся применением насилия. Медицинское освидетельствование ребенка в таких случаях должно удовлетворять следующим требованиям:
При проведении медицинского освидетельствования могут быть выявлены следующие признаки, свидетельствующие о перенесенном сексуальном насилии:
В случае анальных сексуальных контактов, как правило длительных, вследствие ослабления сфинктера прямой кишки часто наблюдается недержание кала, проявляющееся в пачкании нижнего белья. Другим частым признаком длительных сексуальных посягательств у девочек являются боли в нижней части живота. Эти боли имеют невротический характер, то есть не связаны с заболеваниями внутренних органов. 3.10.2. Рассказ ребенка о перенесенном насилии Признание ребенка о произошедшем насилии является одним из наиболее значимых доказательств сексуального посягательства, а в некоторых случаях может оказаться и единственным доказательством. Спонтанный рассказ ребенка о сексуальном злоупотреблении зарубежными специалистами признается одним из наиболее достоверных доказательств, поскольку случаи преднамеренной лжи известны только со стороны подростков (35). Редкость оговоров взрослых подтверждается и отечественной практикой оказания помощи детям, пострадавшим от сексуального насилия. Получение от ребенка информации о насилии (раскрытие или признание) – сложный процесс, который зависит от ряда факторов:
Соотношение и значимость отмеченных выше факторов может меняться вследствие случайных обстоятельств, а также в результате целенаправленной работы психолога. Из сказанного следует, что после выявления насилия, например, мать застала мужа в момент совершения с ребенком действий сексуального характера, ребенок может быть не готов подробно рассказать о перенесенном насилии. В некоторых случаях получение признания потребует достаточно длительной и кропотливой работы психолога, имеющего специальную подготовку и опыт подобной работы. А для того, чтобы избежать отказа ребенка от ранее данных показаний необходимо не только обеспечить безопасность потерпевшего, оградить его от давления заинтересованных взрослых, но и оказывать ему психологическую поддержку в период расследования уголовного дела и рассмотрения его в суде. К сожалению, очень часто попытки ребенка привлечь внимание взрослых, рассказать им о переживаемом насилии вызывают недоверие, обвинения во лжи. Ребенок, столкнувшийся с такой реакцией, вряд ли когда-либо еще попытается повторить эту попытку. Если же о насилии станет известно, то получить развернутые показания у такого потерпевшего будет очень сложно. В связи с этим специалистам, работающим с детьми, необходимо с особым вниманием относиться к признаниям детей о сексуальных посягательствах, даже самым кратким и невразумительным. В подобной ситуации специалист должен проявить внимание к ребенку, продемонстрировать ему свою поддержку, после чего постараться собрать у ребенка дополнительную информацию, необходимую для принятия адекватных мер по защите его интересов. На практике признание ребенка практически всегда взывает сомнения. В этих случаях целесообразно обратить внимание на следующие признаки, свидетельствующие о достоверности слов ребенка:
3.10.3. Поведенческие нарушения, характерные для детей, перенесших сексуальные посягательства При отсутствии настороженности специалистов, работающих с детьми, необходимой для раннего выявления детей, подвергающихся сексуальному насилию, что характерно для Российской Федерации, именно признание ребенка чаще всего служит причиной проведения целенаправленной проверки семьи правоохранительными органами или органами опеки и попечительства. При возникновении достаточных подозрений о возможности сексуального насилия психолог, работающий с ребенком, может принять меры, направленные на побуждение ребенка рассказать о случившемся (36). При этом следует понимать, что заставить ребенка рассказать о значимых для него обстоятельствах вопреки его воле чрезвычайно сложно, а чрезмерное усердие психолога или родителей может заставить ребенка признаться в том, чего никогда не было. Отметим, однако, что практика работы специализированного учреждения для оказания психологической помощи детям, пострадавшим от жестокого обращения, свидетельствует о том, что дети крайне редко ложно обвиняют близких для них людей в сексуальном насилии. Признание ребенка – это процесс, в ходе которого у ребенка формируется мотивация рассказать о перенесенном насилии специалисту или значимому взрослому. Признание происходит тогда, когда мотивация сообщить о произошедшем и изменить ситуацию оказывается сильнее мотивации сохранить происходящее в тайне, не менять ситуацию и избежать возможных негативных последствий раскрытия насилия. Чем меньше ребенок понимает специфический характер совершавшихся с ним действий, чем в более обыденной обстановке они происходят, тем меньшую роль играет борьба мотивов. Поведенческие признаки, свидетельствующие о возможном сексуальном насилии, зависят от возраста от возраста ребенка. Дошкольники:
Младшие школьники:
Подростки:
^ По материалам специализированного центра, оказывающего помощь детям-жертвам насилия, мальчики становятся жертвой каждого четвертого полового преступления против детей. На момент обращения за помощью возраст мальчиков составлял 3,5 - 16 лет (в среднем 10 лет). В каждом третьем случае длительность сексуального злоупотребления превышала полгода. Поэтому важной характеристикой половых преступлений против детей является возраст начала половых посягательств. В наших наблюдениях этот возраст составлял 3 - 15 лет (в среднем 8 лет). По данному показателю большинство потерпевших мальчиков можно было разделить на две возрастные группы. В первую группу входят дети от 3 до 10 лет, а во вторую группу - подростки от 11 до 15 лет. Это деление отражает существенные различия в характере сексуального насилия. Типичным половым преступлением против подростков мужского пола является внезапное нападение неизвестных лиц, чаще всего, несовершеннолетних на 2-5 лет старше потерпевших. Реже насилие совершается хорошо знакомыми взрослыми (родственники, друзья семьи, педагоги) либо знакомыми подростками, сверстниками или более старшего возраста. В последнем случае посягательства, как правило, происходят в учреждениях с круглосуточным пребыванием детей (школы-интернаты, кадетские корпуса, детские больницы) либо во время летнего отдыха в оздоровительных или спортивных лагерях. Сексуальные посягательства в детских учреждениях, как правило, повторяются неоднократно и продолжаются до нескольких месяцев. При внезапном нападении неизвестно или мало знакомого лица сексуальное насилие, как правило, ограничивалось одним эпизодом и сопровождалось применением физической силы или угроз. Длительные же сексуальные преступления совершаются с использованием беспомощного состояния потерпевшего, который находится в зависимом положении от преступника (отчима ли педагога). Из этого правила могут быть и исключения. В одном из наблюдений, где жертвой был 15-летний подросток, а насильником его случайный 17-летний знакомый, насилие включало более десяти эпизодов и продолжалось три месяца. Жертва и насильник жили в небольшом городе Московской области и были поверхностно знакомы. Однажды, встретив потерпевшего в пустынной части городского парка, насильник внезапно напал на него и угрозами вынудил совершить акт мужеложства. При этом он не встретил сколько-нибудь существенного сопротивления потерпевшего. В дальнейшем половые акты неоднократно повторялись по требованию насильника. Чтобы добиться более полного подавления воли потерпевшего, насильник несколько раз избивал его. О происходившем насилии стало известно только тогда, когда потерпевший, зараженный насильником сифилисом, обратился за медицинской помощью. Не являясь типичным, это наблюдение позволяет продемонстрировать ряд характерных для половых преступлений против мальчиков черт: внезапное нападение, сравнительно легкое преодоление сопротивления жертвы, полное подчинение жертвы насильнику, стремление жертвы сохранить случившееся в тайне. В последние годы все чаще встречаются сексуальные посягательства в отношении мальчиков-подростков со стороны сверстников или подростков старшего возраста в так называемых организованных коллективах (интернатные учреждения, летние лагеря). В этих случаях для принуждения потерпевшего к вступлению в сексуальные отношения используются физическая сила и угрозы. В большинстве случаев насилие носит повторяющийся характер: в летних лагерях – 1-3 эпизода, в интернатных учреждениях – от нескольких недель до 1-2 лет. Несмотря на очевидный сексуальный характер, подобные посягательства зачастую не направлены на удовлетворение сексуальной потребности насильников. Их целью является выстраивание иерархических отношений в группе, повышение социального статуса насильника путем «опускания» потерпевшего, что характерно для криминальной субкультуры. Возрастание числа подобных посягательств свидетельствует о все более широком распространении в современном российском обществе криминальной субкультуры. Наши наблюдения позволяют выявить различия между половыми посягательствами на подростков разного пола. Девушки чаще всего подвергаются нападению со стороны группы знакомых подростков старшего возраста. Для юношей наиболее высок риск подвергнуться насилию со стороны незнакомого старшего подростка. Зачастую сексуальному насилию над девушками предшествует виктимное поведение потерпевших (их неосторожные действия, облегчившие совершение преступления), что объясняется знакомством потерпевшей с преступником или преступниками. В случаях с юношами внезапность нападения и случайность выбора жертвы практически полностью исключают значимость виктимности их поведения. Однако виктимные особенности личности потерпевшего играют существенную роль, проявляясь в том, что он не обращается за помощью, поэтому насилие не ограничивается одним эпизодом, а продолжается длительное время. Наиболее распространенной формой сексуальных посягательств в отношении мальчиков дошкольного и младшего школьного возраста являлся инцест, когда насилие совершается отчимом, отцом или взрослыми родственниками. Схожи с инцестом случаи длительных сексуальных посягательств со стороны близкого знакомого семьи или педагога. Реже мальчики младшего возраста подвергались сексуальному нападению незнакомых взрослых или подростков. И в этой возрастной группе отмечались случаи насилия со стороны сверстников или подростков во время нахождения в летнем лагере или больнице. Однако для мальчиков младше 10 лет наиболее высок риск подвергнуться сексуальному насилию со стороны взрослых близких родственников. У мальчиков, как и у девочек, начало инцестных отношений приходилось на возраст 3-5 лет. Малолетний возраст потерпевших, их зависимое положение от насильника, непонимание характера совершаемых с ними действий лишало жертву возможности оказывать сопротивление. Важным фактором, способствовавшим совершению инцеста, была дисфункциональность семей, связанная со злоупотреблением матерью алкоголем, асоциальным образом жизни, пренебрежением своими обязанностями по воспитанию детей. Дисфункциональность семьи могла быть связана и с инвалидностью матери. В одном из наблюдений социально дезадаптированная слабослышащая мать полностью доверила воспитание детей мужу и узнала о сексуальном насилии в отношении сына только через восемь лет после его начала. Все потерпевшие от инцеста были лишены поддержки матери, что способствовало длительности сексуального насилия. В наших наблюдениях инцестные отношения продолжались 1-3 года и включали множество повторных эпизодов. Если в случае подростков преступники для вступления в сексуальные отношения использовали физическое насилие, то в отношении мальчиков младшего возраста они ограничивались угрозами и подкупом. К угрозам прибегали отцы и отчимы в отношении детей 3-5 лет, а к подкупу - родственники и знакомые взрослые в отношении мальчиков 6-7 лет. Инцестные отношения редко сопровождались побоями, грубым физическим насилием, оскорблением и унижением ребенка. Физическое насилие в этих случаях отражало наличие у виновного нарушений полового влечения по способу удовлетворения (садизм) и не имело инструментального характера, то есть не было направлено на преодоление сопротивления ребенка. Ближайшие последствия перенесенного сексуального насилия у мальчиков-подростков были представлены симптомами посттравматического стресса различной тяжести. Чаще всего отмечались расстройства сна, низкая самооценка, ощущение отличия от сверстников, сниженный фон настроения и тревожность. Наибольшая выраженность и длительность посттравматических расстройств наблюдались у подростка, зараженного насильником сифилисом. Первым симптомом инцеста являлось резкое изменение поведения мальчика: он становился раздражительным, капризным, плаксивым, у него появлялся страх темноты. Значение этого симптома становилось понятным только ретроспективно. Более специфическими признаками инцеста являются элементы регрессивного поведения (энурез и энкопрез), сексуализированные игры (имитация полового акта с помощью игрушек), открытая мастурбация. Отдаленные последствия инцеста проявлялись либо в виктимизации жертвы, либо в возникновении у нее агрессивного поведения. Виктимизация выражалась в том, что мальчики, перенесшие инцест в 3-7 лет, в детском и подростковом возрасте становились объектами сексуальных нападений незнакомых лиц или гомосексуальной агрессии со стороны сверстников во время обучения в интернатном образовательном учреждении. Другие мальчики, подвергавшийся инцесту в семье, начиная с возраста 7-10 лет, принуждали детей младшего возраста к гомосексуальным контактам, то есть из жертвы превращались в насильника. Такие дети создавали значительные сложности для приютов и школ-интернатов, куда их помещали после изъятия из семей. Возникающие у потерпевших специфические, долго сохраняющиеся поведенческие и психологические нарушения делают необходимым оказание им специализированной помощи. Особого внимания требует коррекция такого последствия сексуального насилия над мальчиками, как формирование у них агрессивного сексуального поведения. Криминалистические характеристики случаев сексуального насилия над мальчиками и девочками существенно отличаются, что требует разработки различных подходов для их расследования и профилактики. |
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка:
Похожие:
База данных защищена авторским правом ©MedZnate 2000-2016
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям
allo, dekanat, ansya, kenam
обратиться к администрации | правообладателям | пользователям